В первом подсобном помещении я зря перекидал гору ящиков и сражался с двумя особо наглыми крысами, которые решили, что я вторгся в их владения. Зато во втором за перевернутым холодильником в каких-то тряпках обнаружил целый выводок слепых розовых крысят, а под ними — ящик с приморским портвейном 'Три семерки'.
— Привет! — обрадовался я и взял две бутылки.
Там еще можно было что-нибудь раздобыть, но, во-первых, крысы, которые шныряли под ногами, стали агрессивными, а во-вторых, я почувствовал, что пора уходить. С помощью портвейна я наделся выманить Луку на набережную. Мне почему-то казалось, что плохо бросать товарища, пусть даже у этого товарища скверный характер. Когда я пробирался назад, то увидел Луку на фоне улицы в противоположном конце коридора.
— Лука! — позвал я его, показывая бутылки, — я нашел вино!
Лука почему-то спрятался. Я удивился и пошел к нему, перепрыгивая через хлам на полу. Однако в том месте, где по моим расчетам исчез Лука, его не было. Я заглянул в следующий коридор. Под ногами звякнуло стекло. И вдруг кто-то сзади зажал мне рот и прошептал:
— Тс-с-с!..
Тогда я услышал, а затем и увидел во дворе хлыстов. В руках у них были автоматы. Правда, выглядели они больными — один из них пошатывался, а второй опирался на палку. Если бы они в этот момент посмотрели налево, то наверняка разглядели бы меня в окне с бутылками в руках, но они прошли мимо, как тени.
— Слушай… — сказал Лука, отбивая горлышко бутылки о прилавок, — я не понимаю, почему они снова идут за нами? Они появились, как только ты скрылся в магазине.
Если бы я знал ответ, однако ситуация, как собака на поводке, команд не слушалась. Хотя какое-то шестое чувство подсказывало мне, что это действительно так — мне казалось, что я почти знаю причину, по которой хлысты взялись выслеживать нас. Мало того, что они появились как только мы вылезли из Невы, но еще оперативно окружили магазин, будто зная, что мы внутри, — пробираясь через торговый зал, мы увидели, как они дергают центральную дверь и пытаются что-то разглядеть сквозь витрину. К счастью, на двери висел огромный замок, а стекла были столь грязными, что сквозь них можно было разглядеть разве что диск солнца.
Как только мы заговорили, один из них насторожился и приложил руку в голове, на которой у него, в отличие от других хлыстов, был надет шлем.
— Тихо, они нас слышат, — догадался я.
В тот момент они стали разбивать дверь, а мы побежали в другой зал магазина, опорожняя на бегу содержимое бутылок. Не знаю, как Лука, а я, пока плыл по трубе, наглотался столько воды, что она временами фонтаном выплескивалась из меня. Вино разбавило ее и придало мне силы. Это была не какая-нибудь местная дрянь, а настоящий портвейн 'Три семерки', который я не пил много лет. Может быть, это была чья-то заначка, спрятанная на черный день, не знаю. Но я ее нашел. Я слегка опьянел, потому что последний раз ел ранним утром, и то всего лишь бутерброд с чашкой кофе.