— Главное, чтобы база не рассыпалась, — высказал я пожелание, а еще я хотел спросить у астронома, где он до этого момента находился, но мне не дали вставить и слова — Лука орал, как резаный:
— Не верьте ему, не верьте! Он врет!
— Ну же! — Мирон поднялся на площадку и пошел к нам.
Он тоже почему-то не верил астроному.
— Узнай, откуда он, — сказал я.
Люся неопределенно пожала плечами — мол, здесь и не такое встретишь. Два дня пребывания на базе давало ей большое преимущество в этой жизни. В разрезе плохо застегнутой блузки мелькала коническая грудь. Я заставил себя не смотреть туда.
— В ходе анализа свойств межзвездного вещества… — бормотал астроном, ползая кругами. — Дайте пожрать…
В отблесках света откуда-то снизу лицо Мирона казалось очень сосредоточенным.
— Дальше! — потребовал он.
— Ась? — замер астроном, жалко улыбаясь. — Жрать хочу!
— Чего ты там бормочешь, старик? Говори громче!
Он снова двинулся в свой бесконечный путь:
— …были определены граничные условия возбуждения спонтанной радиолюминесценции на магистральном уровне атома водорода, обеспечивающей излучение в диапазоне длин двадцать один сантиметр и перенос излучения с возбуждением его частоты.
Астроном явно находился на грани обморока, ведь даже в здравом уме никто не будет нести подобную ахинею. Я даже решил, что его чем-то напичкали, потому что порой он говорил то шепотом, то очень громко, почти истерически. Мирон тряхнул его за плечо.
— Не трогай его, — попросила Люся, шмыгнув носом, — видишь человеку плохо…
Но Мирон счел этот аргумент несостоятельным, ведь астроном говорил о том, что было поважнее самочувствия любого из нас.
— Говори, профессор, все, что ты знаешь! — потребовал он.
— Знаю то, — на последнем издыхании замер астроном, — что изменился механизм энтропии, то есть, иными словами, теперь не срабатывает механизм преобразования перманентного пространственного высокочастотного излучения в рассеянную тепловую энергию межзвездного газа.
— Бред какой-то, — хмыкнул Мирон и отпустил его.
Но астроном явно осмысленно добавил:
— …таким образом впервые была выявлен механизм увеличения частоты света с расстоянием. Причем возрастание происходит по экспоненте! — он замолк, словно ожидая нашу реакцию. — Что не соответствует закону Слайфера-Хаббла как в линейной, так и в нелинейной форме с квадратичной поправкой!
— Совсем запутал! — воскликнул Мирон, вопросительно посмотрев на меня, словно я был экспертом по гравитации: — Ты чего-нибудь понял?
— Конечно, нет. Я математику на трояк знаю.
— Я тоже. Но дело не в этом.
— А в чем?