Но Санек видимо не желал становиться летающим органом, и как-то весь позеленел, забубнив, что ему нельзя - у него изжога и плоскостопие. (Марина Александровна злобно клевещет или повторяет советские пропагандистские мифы - не было у А.И. Солженицина изжоги и плоскостопия, ибо он не смог бы тогда стать офицером НКВД - прим. авт.) Но вернемся к тому злополучному дню. Как эти подлодки искать? Погода - дрянь - все затянуто либо облаками с дождем, либо полосами тумана. Но задачу выполнять нужно. Взлетели. Пыталась вначале идти на малой высоте, но потом бросила это гиблое дело - ничегошеньки не видать. Поднялась на триста метров - между одним слоем облачности и другим - хоть видно куда лететь. Переговорив с Колей Колесниковым, решила идти на этой высоте и искать разрывы в верхнем или нижнем слое облачности. Нашла примерно через часа полтора. На свою голову, и на головы ребят. Вынырнули мы в таком окне, а внизу… Эх! Сразу все инструкции забыла!
А что гласят инструкции у военных? Вначале доклад, а потом действия! А я? Пожадничала и ребят по глупости сгубила! Внизу в этом злополучном разрыве в солнечных лучах плескалась подводная лодка. В надводном положении и без хода. Я должна была доложить о ее обнаружении, а уже потом атаковать, но вышло все наоборот - уж больно цель была заманчивая - думала, накроем с ходу, а потом Лешка Корцун отправит сообщение. Легли на боевой. Удивило, что на лодке никто и не пошевелился на мостике. В последний момент даже сомнение взяло, а вдруг наша? Но инструкции гласили, что в этом районе наших лодок быть не может. Значит вражеская! А почему тогда стоящие на мостике подводники нам радостно машут руками, и не бегут к своему "эрликону"? Однако, сброс!
Бомбы легли кучно. И как успел сообщить сидевший сзади Лешка, было одно или два прямых попадания - на корпусе лодки взметнулось красное пламя, и повалил дым. Я стала разворачивать наш "амбарчик", чтобы взглянуть самой и дать возможность сидящему впереди Кольке, оприходовать фрицев из носового пулемета, когда наш самолет затрясло, а внутри что-то затрещало и захрустело. Мне показалось, что я услышала вскрик или всхлип Лешки, а потом мимо нас промелькнул немецкий трехмоторный гидросамолет. Я стала разворачивать наш амбарчик носом к противнику, чтобы дать возможность Николаю вести огонь из носового ШКАСа. Немцы оказались очень прыткими и оба стрелка на вступивших в бой самолетах ударили одновременно.
Колька так и не научился правильно брать упреждение. Его очередь ударила не по кабине пилота, а скользнула по движкам немецкого самолета и по его фюзеляжу. Немцы стреляли точнее, их снаряды легли аккурат в район носовой турели, я не успела даже ахнуть, как носовая часть самолета вместе с мертвым Колей и турелью отлетела куда-то в сторону. МБР-2 бросило в сторону вниз, и я с трудом удержала самолет от падения в воду, но это же изменение курса и высоты позволило избежать еще одной атаки немецкой лодки. Боковым зрением я успела заметить, что очередь младшего лейтенанта Николая Колесникова достигла цели - один из трех двигателей немецкой летающей лодки очень сильно дымил.