Мы действительно расслабились, поэтому как-то даже не верилось в какие бы то ни было неприятности. Димка выглянул в окно на подошедшего мента и спросил его:
- Слышь, начальник, может, договоримся?
Гаишник молча осмотрел салон, поводя фонариком и стволом короткого автомата, потом махнул своему напарнику, тот подошел ближе, держа оружие наготове.
- Слышь, тут пьяный в салоне.
- А сами как? - спросил напарник.
- А черт их знает, винищем разит не поймешь от кого.
- Пускай выходят по одному с поднятыми руками, - решил напарник.
- Ну, слышали? - приглашающе повел стволом автомата стоявший у машины гаишник. - Выходить по одному, подняв руки. Ну?
Мы переглянулись. А что было спорить? Мы полезли по одному. Сперва я, потом Димка.
- Документы давайте, - протянул руку подошедший второй.
Димка протянул документы.
- Что за ерунда? - посветил в них гаишник.
И в это время на нашу беду из машины вылез Манхэттен. Он подошел к нам на подгибающихся ногах и сказал ментам:
- Мужики, шшас все будет... Шшас уладим. Денег дам просто ужжжас сссколь, - он полез неверной рукой за пазуху, и тут произошло самое страшное: из-за пояса у него вывалился на асфальт пистолет.
Милиционер выронил документы и задергал затвором автомата. Димка закричал:
- Не стреляй! Это макет! Это газовый!
Возможно, этим он спас наши жизни, молодой, сам насмерть перепуганный гаишник, если бы сразу справился с предохранителем, наверняка сделал бы из нас сито.
Может, как-то бы все и уладилось, но тут Манхэттен потянулся к пистолету. Димка рванул из-под полы автомат, падая и стреляя, потому что милиционеры тоже начали стрелять. Я бросился на асфальт, вправо от света фар, перекатился на бок, выхватил из кармана пистолет и выстрелил два раза, стараясь целить по ногам.
Фонарики погасли, только один откатился и мерцал в траве. Выстрелы затихли. Слышен был только тяжелый стон откуда-то с асфальта да шумное дыхание.
- Манхэттен, ты живой? - услышал я осторожный голос Димки.
- Живой, - отозвался испуганно Манхэттен, как мне кажется, вмиг протрезвевший.
- Николай? - позвал Димка.
- Жив, - отозвался я. - Не вставайте! Эй! Менты! Есть кто живой?!
Ответил мне только тяжелый стон. Я осторожно встал и пошелк нему, выставив перед собой пистолет.
- Не вздумайте дергаться! - предупредил я на всякий случай.
- Мы никого не хотим убивать, не заставляйте нас это делать.
Мне никто не ответил, я продолжил движение и натолкнулся на лежащего на боку, подогнув колени, милиционера, недалеко от которого валялся фонарик, помигивающий желтым огоньком. То ли у него кончалась батарейка, то ли он от удара об асфальт забарахлил сам по себе. Я подобрал фонарик и наклонился над лежащим, одновременно всматриваясь в темноту и понимая, что в этот момент, с фонариком в руках, я смертельно рискую, представляя собой отличную мишень. Но из темноты не было ничего слышно, только какой-то тяжелый вздох. Я тем временем нащупал шею лежащего милиционера, и понял, что он мертвее мертвого. Вот это мы влипли! Я тяжело поднялся с колен и осторожно пошел в сторону второго, откуда доносился тяжелый стон, а теперь наступила тишина.