Князю на пейджер поступило срочное сообщение: «Стрелка».
Потом слово погасло, появились поочередно другие: "Место X". "Время плюс тридцать". "Плюс тридцать".
Князь сразу понял, о чем речь. "Время "плюс тридцать" — значит на 30 минут позднее намечавшегося ранее времени. А просто "плюс тридцать" означало, что на стрелку соберутся примерно тридцать человек".
Тридцать людей из бригад, работавших на Грифа, были приговорены к смертной казни. Но, поскольку в стране был установлен мораторий на смертную казнь, приговор должны были привести в исполнение не в тюрьме, после ареста и следствия и суда, а прямо на месте.
"Место X", значит — без изменений: стрелка пройдет на развилке дорог за бывшими правительственными дачами в Рублевском лесопарке, чуть южнее деревеньки Троице-Лыково.
Князь достал из сумки армейскую рацию с радиусом действия сто километров, защищенную от прослушивания с гарантией, если частота разговора была не известна противнику.
— Костя, ты заступил? — спросил Князь.
— Так точно.
— "Дачников" у тебя нету?
— Нет, все в воскресенье вечером разъехались.
— Подготовь место и страховку.
— Понял.
— Конец связи.
— Понял, конец связи.
После этого Князь вызвал свою бригаду. Ему ответил невозмутимый Сергей Пушкин.
— Слушаю, командир.
Рация в квартире по улице Твардовского в Строгино, где дислоцировалась эти дни часть бригады Князя, была настроена на одну волну, так что дежурный по бригаде знал, кто мог их вызвать.
— Все нормально?
— Все путем, командир.
— Выдвигайтесь на исходные позиции ко времени «X». Операция начнется через тридцать минут после него.
— Ключевое слово?
— Думаю, «козлы». Точно, пусть будет «козлы». Когда у них начнется разборка, без «козлов» они не обойдутся.
— По-прежнему первая «реплика» за Юрой Кетовым?
— Дa. Для обострения лучше его «выступления» не придумаешь.
— Понял.
— Тогда конец связи.
Скромный старенький «Москвич» с мощным фордовским двигателем и бронированным кузовом уже ждал его у подъезда.
Через полчаса он был в Тушино.
— Привет, командир. Вертолет для учебного полета готов, — доложил бывший офицер спецназовского вертолетного подразделения, воевавшего в Афгане и Чечне, капитан запаса Андрей Селивахин.
— Все сам проверил? — спросил Князь и тут же осекся, пожалел, что спросил.
Был случай в Афгане, когда перед вылетом на Карагай он так же спросил старшего авиамеханика эскадрильи старлея Селивахина, и он радостно заверил, что все проверил сам.
А в небе над ущельем, когда снизу не прозвучало еще ни одного выстрела, мотор отказал, и «вертушка» вот-вот должна была камнем упасть в ущелье.