— Дайте-ка я присяду, — приказал Семен, подходя в Князю и делая вид, что садится на туго натянутые веревки. Если бы он всей своей огромной тушей действительно уселся бы на «ласточку», скорее всего позвоночник Князя такого издевательства над законами природы не выдержал, позвонки бы разошлись, причинив умирающему страшные мучения.
Но Семен, делая вид, что сел на туго натянутую веревку, на самом деле каким-то образом слегка ослабил ее натяжение: было по-прежнему ужасно больно и жутко неудобно, но жить было можно. По крайней мере несколько секунд. А долгой эта пытка и не бывает.
Вертухаи перекурили, развязав тело Князя и давая ему возможность вытянуться на грязном полу, расправив руки и ноги в сладостной свободе.
Они не обращали на него внимания, — его крики и стоны не вызывали у них сочувствия, равно безразличны им были его мысли и заботы. У них были свои. Они просто делали работу, за которую им хорошо платили.
— Слышь, Вась, — обратился один к другому, прикуривая от его зажигалки. — Едем в субботу к нашим в деревню: мать кабанчика обещала заколоть.
— Мать, что ли, сама и заколет?
— Нет. Ее дело откормить, заколоть нам с тобой придется. Это мужское дело. Кабанчик, она говорила, мясной. Так что наедимся. И сала до лета хватит. И кровяных колбасок поедим, требухи, студня. Два дня — как в раю. У матери огурчики-помидорчики соленые свои, капустка квашеная, картошечка рассыпчатая, бражки наварено. Лепота!
— Не знаю, как Людка.
— А че Людка?
— Так в парикмахерскую намылилась в субботу.
— А на хрена. Она и так у тебя красивая.
— Так и я ей говорю: ты, говорю, и так красивая.
— А она?
— А она говорит: "Хочу еще красивее быть". Да бабам разве угодишь?
Другая пара вертухаев говорила о своем.
— Чего-то мотор барахлит у моего «Жигуленка». Ты не поглядишь?
— У нас когда рабочий день? Завтра, в пятницу, выходной, и в субботу, а в воскресенье опять рабочий, так давай завтра и зайду.
— Ладно. С меня причитается.
— Само собой.
— Ну, мужики, перекурили и за дело. Клиент ждет. Сделайте ему «конверт».
Князь почувствовал, как ноги его завели за голову и закрепили там в этом положении веревками. Эту пытку он тоже долго не выдержал бы. То есть, конечно, ничего подписывать бы не стал, а вот сознание бы потерял, если бы не почувствовал, как вновь руки Семена ослабили веревки.
— "Распятие Христа" будем делать? — спросил один из вертухаев.
— Да ну, железную кровать сюда тащить из «дежурки», проводку тянуть.
Князь знал, как делают «распятие» — приковывают к железной кровати и пропускают электрический ток. Не приведи господь.