Было еще три молодых отморозка, готовых пустить кровь не только охране, но и клиентам, случайно оказавшимся в ту несчастливую минуту в операционном зале. Их стволы он тоже проверил, забрал у каждого нож-кастет и пригрозил крутой разборкой за каждую лишнюю каплю крови.
Людям Корня новый бригадир явно не понравился. Но спорить в группировке было не принято.
По данным наводчика, к этому часу в банк должны были привезти выручку от сети магазинов, торгующих шубами и дубленками на Юго-Западе, кроме того, и это был главный куш, группировка «Бегемота», с которой структура Корня соперничала, должна была сбросить в банк «Логотип» крупную сумму черного нала. Сюда входили бабки, полученные от крыш в Южном порту, от процента за каждую проданную и купленную на авторынке машину, от рэкета, который доил множество ресторанов, кафе и все киоски, комки района. Сумма должна была получиться изрядная.
И что самое привлекательное — банк «Логотип» был частью структуры «Бегемота» и бабки туда сдавались не глядя. Никто точно не знал, сколько он сдавал, — привозили мешками и рубли, и валюту. Уже в банке общая выручка за день подсчитывалась.
Раз в неделю сюда привозился общак группировки, собранный за несколько дней, — для отмывки нала. И уже пройдя множество финансовых операций в банке «Логотип», черный нал превращался во вполне законно переведенные сюда деньги, рубли — в доллары, доллары переводились в небольшой банк «Грюирс-бэнк» в Штутгарте, и новые нули радовали заплывшие жиром глазки «Бегемота».
На этот раз вышел сбой: на банк, который все грабители обходили за квартал, совершила наезд наглая банда гастролеров.
Узнать, что в банде были люди Корня, для Бегемота не составило бы труда. Так что парни эти, эта пятерка, была обречена.
И у каждого в этой странной операции был свой расчет.
Двое рецидивистов и три отморозка рассчитывали, что получат хорошую долю, а Корень их каким-то образом отмажет от мести Бегемота.
Корень рассчитывал, что четкой бухгалтерии нет, бригада возьмет очень большие бабки, после чего всех, за исключением Бича, который тут же ляжет на дно, уберут. И Бегемоту некому будет предъявлять претензии. А если даже он потребует у Корня взятый куш, что мало вероятно, ибо недоказуемо участие в планировании операции самого Корня, то и тогда не страшно. Можно отдать любую сумму: сколько взято в момент поступления «навара» в банк, не знал никто.
Был свой расчет и у Бича. Только он им ни с кем не делился.
Они вошли в точно выбранный момент, когда клиентов в зале почти не было, а деньги уже шли.