Он повернулся в фас к посетителям и сразу его жесткое лицо, чем-то напоминающее профиль грифа-падальщика, преобразилось и стало милым и умным.
— Все хорошо не бывает, дорогие мои, — развел Моров руками.
— Что случилось? — спросил господин в сером.
— Несчастье с полковником Верестаевым.
— Умер?
— Выпал из окна или с балкона своей квартиры.
— Сам или помогли?
— Сейчас наши люди это пытаются выяснить. Одно ясно — досье он сегодня не привезет, так что проверку вашу, господин Князев… Или вам больше нравится товарищ Князев?
— Господин. В ГРУ мы, в отличие от Службы внешней разведки, не занимались политическими сюжетами…
— А на Кубе и в Никарагуа?
— Тоже… Это были чисто военно-разведывательные операции: проверка новейшего оружия в военных условиях, определение масштабов поставок, вскрытие утечек партий оружия и закрытой информации о поставках…
— Ну-ну… Приходится верить.
— Он правду говорит, — кивнул человек в сером.
— Вы, поэты, люди тонкие, — заметил Моров. И не ясно было, что он имел в виду.
— Ладно. Итак, господин Князев, проверку предварительную — будем считать законченной. Я беру вас на вакантное место начальника службы охраны и специальных операций.
— А что имеется в виду под "специальными операциями"?
— Специальные операции, — расхохотался Моров. — Завтра получите первое задание. Тогда и объясню. А пока отдыхайте. Да. Вы сказали, что у вас нет девушки?
— Увы…
— Не огорчайтесь. У меня очень душевные ординаторы. Я попрошу до завтрашнего дня побыть с вами одну из моих молодых учениц.
Он нажал на кнопку. В кабинет через мгновение вошла очень красивая молодая женщина. Именно — не девушка, а женщина. В каждом ее шаге, в каждом движении чувствовалась опытная жрица любви. По тому, как на нее глянул Моров, Князь понял, что обаяние дамы на него уже не действует и что ее визит сюда был заранее спланирован.
По тому, как посмотрела на профессора дама-ординатор, Князь понял, что на смену любви и здесь пришло иное чувство, но чувство не менее сильное.
"Она его ненавидит, — подумал Князь, — или я ни хрена не понимаю в женщинах".
— Слушаю вас, профессор, — холодно сказала дама.
— До завтрашнего вечера вручаю вам нашего нового сотрудника.
— Юра, — представился, чуть растерявшись перед большими небесно-голубыми, полными любви глазами, Князь.
— Люда, — ответила дама.
Только тут до Князя дошло, что дама — неплохая актриса и что любовь в глазах — часть ее профессионального имиджа, а вот ненависть, что мелькнула на мгновение в ее глазах-озерах, когда она смотрела на профессора, была естественной, но как бы случайно вырвавшейся наружу.