– Ну, ладно. Старый. Пойдем, заделаем эту лазейку. Покажешь? А то ведь я не знаю где тот лаз, который я проделал, чтобы за ребенком следить. А?
Родька удивленно смотрела то на одного, то на другого. Она не понимала сути их разговора.
– А тебе, Моряк, палец в рот не клади, да? – усмехался с угрозой в голосе Саныч.
– Именно. Откушу по самое горло.
– А ты часом не каннибал?
– А вот это мы узнаем, если Клим и Жиган жратву этой ночью не добудут. Пойдем заколачивать.
* * *
Клим нервно переминался с ноги на ногу. Казалось что подмораживало. Ничего себе, лето. Он осмотрел пасмурное небо. Раньше он любил белые ночи. Но сейчас они были весьма не кстати. Сложно было передвигаться тайком, когда светло.
Из полуразрушенного дома на улице Устинова, наконец, вышел Жиган.
– Фууух… – выдохнул он, поправляя штаны.
– Полегчало? – спросил Клим.
– Ну, вот сейчас просрался и полегчало. А через пять минут опять прихватит… Ох…
– Что ты съел такое?
– Да что и все. Просто, наверное, с консервой не повезло. Н-да…
– Я уж думал, что после того, сколько ты там, в кустах у станции давил, уже и не осталось ничего в кишках твоих…
– А вот подишь, ты. Осталось… – Поморщился Жиган.
– А это что у тебя в руках?
– А, это? Да книгу нашел в той квартире. Представляешь, там, в сортире вода даже в сливном бачке еще была. Давно так с комфортом не гадил. – Он тихо засмеялся.
– Что за книга?
– Да тут… – он вышел на свет и приблизил книгу к глазам. – Бермек… Кербам… Беркем… Блин да что за имя такое? Про ядерную войну короче.
– Ну и выкинь это дерьмо на хрен. – Поморщился Клим.
– Да зачем? Щербатому отдадим. Он любит такое. Мазохист нах… – Жиган захихикал. – На, в мешок положи.
– Давай. И пошли уже. А то сегодня еду не добудем. Утром все палец сосать будут.
– Кто бы мне пососал, – произнес Жиган, продолжая тихо хихикать, и пошел дальше по намеченному маршруту.
– Пюре быстрого приготовления, – довольно хмыкнул Шум, уплетая завтрак. – Ай, спасибо чуваки. Уважили. Мы уж тут грешным делом подумали, что придется обои по квартирам срывать и варить их. Чтобы пожрать чего было.
– А знаешь, Шум, в этом городе такое однажды было уже. Когда обои варили и жрали. И покойников. Кстати благодаря твоему лучшему другу. – Проворчал Щербатый.
– Чего? Какому еще другу? – Шум уставился на него.
– Гитлеру.
– При чем тут Гитлер? Да пошел ты Щербатый знаешь куда?!
– Заткнитесь, – проворчал Саныч.
Родька не притрагивалась к еде. Она нервно теребила ложку и, наконец, вскочила.
– Слушайте! Слушайте все!
И все уставились на нее.
– Так вот, мужики. – Продолжала она. – Вчера после ужина я мылась…