- Иди, досыпай, великовозрастное дитятко. Большое спасибо, но, в случае чего, я и сама могу справиться не хуже, и без помощи какого-либо большого мускулистого парня, приставленного защищать меня.
- Я бы лучше предпочел, чтобы ты вернулась в безопасную гостиницу до моего пробуждения. - В его голосе слышался явный намек на приказ. Но он постарался смягчить свою манеру разговаривать с ней, и она обнаружила, что улыбается над его попытками.
- Этого не будет, так что смирись с этим.
- Как же трудно с американками.
Она продолжила свой путь в горы, его смех все еще мягко играл у нее в голове, позволяя безмолвию природы просочиться в нее. Птицы пели одна другой нежнее, ветерок колыхал деревья. Поляну покрывали цветы всех расцветок, поднимая свои лепестки к небу.
Рейвен взбиралась все выше, находя умиротворение в своем одиночестве. Она уселась на отвесный валун прямо над поляной, окруженной густым лесом. Съев свой ланч, она улеглась на спину, восхищаясь окружающей ее природой.
Михаил пошевелился, позволяя своим чувствам прочитать окружающий его мир. Он лежал неглубоко в земле, безмятежный. Возле его жилища не наблюдалось ни одного человека. Выбравшись из земли, он оказался в холодном влажном подвале. В то время, когда он принимал душ - поскольку привык к человеческому способу очищения, хотя в этом не было необходимости - его сознание, потянувшись, дотронулось до сознания Рейвен. Она дремала в горах, незащищенная в собирающихся сумерках. Он нахмурился. У этой женщины нет ни малейшего понятия о мерах безопасности. Им овладело желание встряхнуть ее, которое оказалось даже сильнее его стремления обнять ее и всегда удерживать в безопасном укрытии своих рук.
Он тронулся в путь под заходящим солнцем, взбираясь по горным тропинкам со скоростью, присущей его виду. Солнце, прикасаясь к его коже, согревало ее, делало его живым. Специальной конструкции темные очки защищали его сверхчувствительные глаза, но он все равно ощущал легкое неудобство, словно тысячи игл ожидали случая вонзиться в его глаза. Когда он приблизился к скале, на которой спала Рейвен, то уловил запах другого мужчины.
Рэнд. Михаил обнажил зубы. Солнце опустилось за край гор, отбрасывая на холмы темные тени и погружая лес в мрачные тайны. Михаил вышел на открытое место, его руки были прижаты к бокам, его тело представляло собой текучую комбинацию силы и гармонии. Он был чистой угрозой, подкрадывающимся демоном, молчаливым и смертельным.
Рэнд, находясь к нему спиной, приближался к женщине на скале. Почувствовав витающую в воздухе силу, он развернулся - во всех его красивых чертах сквозила убитость горем и опустошенность.