- Михаил. - Она дотронулась до его руки, посылая искры пламени лизать его кожу, согревая его кровь. Он еще не питался, и эта комбинация любви, страсти и голода была взрывной, пьянящей, и очень, очень опасной. Как он мог не любить ее, когда находился в ее сознании, читал ее мысли, хорошо знал ее? Она была светом в его темноте, его второй половинкой. Вполне возможно, что это запрещенные намерения, вероятнее всего ошибка природы, но он не мог удержаться и не любить ее. - Позволь помочь тебе. Раздели эту ужасную ношу со мной. Не отдаляйся от меня. - Всего одно прикосновение ее руки, беспокойство в глазах, чистота и справедливость, прозвучавшие в голосе, выявили незнакомую нежность, скрывающуюся внутри него.
Он притянул ее к себе, прекрасно сознавая настойчивые требования своего тела. С низким животным рычанием он поднял ее на руки, прошептав мягкий приказ, и двинулся со всей скоростью, на которую был способен.
Рейвен заморгала, обнаружив, что находится в теплой библиотеке Михаила, с огнем, отбрасывающим тени на стены, и не зная, как она здесь оказалась. Она не помнила, как входила сюда, но тем не менее они находились в стенах его дома. Рубашка Михаила была расстегнута, открывая крепкие мускулы его груди. Его темные глаза сосредоточились на ее лице, наблюдая за ней с неподвижностью и бдительностью, напоминая в этот момент хищника. Он и не пытался скрыть, что желает ее.
- Я даю тебе последнюю возможность, малышка - Проговорил он слова резким, хриплым голосом, словно они мучительно разрывали его горло. - Я найду силы отпустить тебя, если ты этого захочешь. Сейчас. Прямо сейчас.
Их разделяла длина комнаты. Воздух, словно замер. Даже доживи она до ста лет, этот момент навсегда останется в ее памяти. Он стоял, ожидая ее решения - разделить свою жизнь с ним или обречь его на вечное уединение. Его голова была гордо вздернута, его тело - вызывающе мужское - отчаянно напряжено, а глаза горели голодом.
Он прогнал все здравые мысли из ее головы. Если она оставит его, не приговорит ли и себя к этой же самой судьбе? Кому-то нужно любить этого мужчину, хоть немножко заботиться о нем. Как он так долго смог прожить один? Он ждал. Не было ни принуждения, ни соблазна, только его глаза, его нужда, его полнейшая изоляция от остальных в этом мире. Остальные полагались на его силу, требовали его навыков, даже не выказывая ему привязанности, не благодаря его за неустанную бдительность. Она могла удовлетворить его голод как никто другой. Она знала это на уровне подсознания. Для него не существовало другой женщины. Он хотел ее. Он жаждал ее. Она не могла уйти от него.