– Отец тут родился, вырос и ни в какую не желает переезжать, говорит, что только здесь чувствует себя дома.
– Что ж, бывает… – как-то не очень в тему изрекла Тайка, и полезла из машины на свободу.
Обитало благородное семейство на четвертом этаже и, что самое примечательное, три из четырех квартир на лестничной площадке принадлежали папику Вовика. Они были объединены в одну! Это Володенька поведал покуда мы вскарабкивались на четвертый этаж. Что ж, неплохо, неплохо, можно и поностальгировать о детстве и отрочестве в гнилой пятиэтажке, ежели скупил практически весь этаж. Хотя лично я, будь у меня лишний миллион долларей, поехала бы в жилой комплекс «Алые паруса», там такой миленький причальчик… да и вообще, как пишут в рекламных проспектах: «очень развита инфраструктура».
Тяжело дыша, мы подошли к двери, обитой (ни фига себе какой!) малиновой кожей. Бронзовая ручка, бронзовые цифры, даже глазок и тот, едрена вошь, бронзовый! И вся лестничная клетка прям евроремонтом отделана, только полотен старых мастеров на стенах не хватало. Да-а-а, на месте Вовы я бы сильно распереживалась от присутствия мачехи, вбивающей клинья между ним и папой, теперь его можно было понять… и это еще мы квартиру не видали, один только подъезд. Предчувствуя массу поражающих воображение вещей, ожидающих нас за этой шикарной дверью, Таисия заранее мужалась, она вообще с большим трудом переносила чужое богатство, ну аллергия у человека, это надо понимать…
Увидав, что мы уже отдышались, Вова нажал кнопочку звонка (к сожалению, не успела рассмотреть, бронзовый он или нет), раздалось чинное динь-до-о-о-он, и мы с Таюхой, как по команде растянули губки в резиновых улыбках. Когда мы волнуемся или нам страшно, а требуется изобразить веселье, мы всегда улыбаемся такими жуткими улыбками, и это никак не лечится.
Щелкнул один замок, щелкнул второй, дверь отворилась и нашим взорам предстал высокий седовласый господин прямо таки Эрмитажной красоты. Почему мне сразу же пришло на ум сравнение с Эрмитажем? Просто весь его внешний вид от тщательно выглаженных темно-серых брюк, белоснежной рубашки, галстука (да, да, он еще и в галстук нарядился в собственном-то доме!), до – без лишних реверансов – высоко породистого лица с изумительно правильными чертами, глазами цвета берлинской лазури и идеально вычерченной линией губ – производил благородно-портретное впечатление. А подбородок, а осанка, а тщательно подстриженные густющие волосы «перец с солью»… в общем, если Вовин папа не имел дворянских корней, уходящих прямиком куда-нибудь аж к Ярославу Мудрому, можете смело бросить в меня грязью. Внешний вид хозяина дома произвел на нас с Тайкой столь сильное впечатление, что мы практически перестали контролировать лица.