Все трое вытаращились на меня, напоминая трехголового и шестиглазого монстра, пожирающего людей взглядом.
— Что это с вами? — спросил я. — Почему вы на меня так смотрите?
— Не Игги, — сказал Шугер, игнорируя мой вопрос. — Я не вижу ничего похожего на Игги.
— И я тоже, — сказал Эл.
— Алло, вы меня слышите? — спросил я.
— Разве что волосы, — заметил Шугер. — У Игги хорошие волосы, в этом ему не откажешь.
— Внимательно смотрите на лицо, — сказал Снайпс.
— Я и без команды на него смотрю, но не вижу ничего от Игги, — сказал Шугер.
— Игги тут и не пахнет, — сказал Эл.
— Игги! — повторил я знакомое имя, и все трое, вздрогнув, так и впились в меня глазами, особенно Снайпс.
— Это ж надо, как долго этот мелкий засранец морочил нам всем мозги! — сказал Шугер после паузы. — Девятнадцать лет! А мы, олухи, его слушали. Могу поспорить, он даже ни разу до нее не дотронулся. Понимаете, о чем я? Все эти годы он нас просто дурачил, твердя одно и то же.
— Он прихрамывает, — вступила в разговор миссис Парсонс, до той поры стоявшая чуть в стороне от наблюдателей, но теперь сделавшая шажок вперед.
— Прихрамывает? — переспросил Эл.
— Я это сразу заметила, — сказала она, — потому что… ну, в общем, бросилось в глаза. Самую малость, но прихрамывает. Это совершенно точно.
— Игги тоже хромает, — сказал Шугер, глядя на мои ноги, а затем переводя взгляд на Снайпса и Спигла.
— Пройдись, пожалуйста, Томас, — попросила меня миссис Парсонс. — Пусть они сами увидят.
— Что?
— Покажи им твою походку.
— Вы, наверно, шутите.
— Лишь отчасти, — сказала миссис Парсонс.
— Мне что, пройтись по комнате?
— Да. — Она ободряюще улыбнулась. — Сделай маленький круг, что тебе стоит? Прямо здесь. Пусть они посмотрят.
— О'кей, — сказал я со вздохом и прошелся по гостиной, чтобы они могли наблюдать мой изъян: как колченогий табурет, я все время клонился в одну сторону.
Анна прозвала меня «милягой» за то, что я крайне редко отказывал людям в просьбе, как бы нелепа она ни была. Вот и сейчас я уступил им только потому, что не захотел сказать «нет» и посмотреть, к чему приведет мой отказ.
— Он хромает, — констатировал Эл. — Это настоящая хромота, если я в этом что-нибудь понимаю.
Шугер сказал, что он думает точно так же.
— Давно у вас эта хромота? — спросил Снайпс таким тоном, словно подозревал меня в симуляции.
— От рождения, — сказал я. — Одна моя нога чуть-чуть короче другой.
Снайпс посмотрел на меня внимательно и покачал головой.
— Значит, это все-таки мог быть Игги, — сказал Шугер.
— Не исключено, — сказал Снайпс.
— Может, его уродская порода не перешла в лицо и остальное, а отразилась только на ноге. От этого гребаного говнюка можно ожидать чего угодно.