— Шеннон.
Скиннер подвинулся вместе со стулом, чтобы образовать кружок; его подруга тоже вынуждена была повернуться.
— Великая река родной Ирландии,— мечтательно промямлил забулдыга, пустив слюну на подбородок. И процитировал: — «Уж не слышать ему, как чайка кричит над бурливой волной Шеннона…». Твоя семья с Изумрудного острова?
— Нет, Ирландия ни при чем. Отец в народном ансамбле играл, обожал песни Дэла Шеннона. Назвал меня в его честь,— объяснила она сквозь зубы.
Сэнди Каннингам-Блайт был разочарован: плечи повисли, из груди вырвался ароматный вздох. Затем глаза его ожили.
— А где твой дом, прекрасная беглянка?
— В Медоубруке,— ответила Шеннон, слегка оттаяв. В конце концов, он был всего лишь безобидным хроником.
Скиннер между тем не спускал жадного взгляда с Сэнди Каннингам-Блайта.
Полная развалина, конечно. Но шестидесяти еще нет. Вполне мог мою матушку огулять двадцать четыре года назад. Явная склонность к алкоголизму. И до сих пор хлещет, как лошадь. Если это мой папаша — надеюсь, я унаследовал его выносливость.
— Меня Дэнни зовут.— Скиннер протянул руку, отметил крепкое пожатие — то ли человека, то ли алкоголя.— Необычное местечко, да?— Он обвел глазами бар.
— Было, было…— горько отозвался Каннингам-Блайт.— Раньше это было место, где собирались люди,— он поднял палец,— жадные до жизни! Ели, пили, обсуждали важные дела… А сейчас — просто пивнуха! Одна из многих.
— Ты сюда давно ходишь?
— Да уж, изрядно!— Сэнди гордо выпучил глаза.— Было время, даже работал здесь.
— Барменом?
— Не-е… Боже упаси!
— В ресторане?
— Уже теплее,— ответил старик игриво.
— Ну… я вижу, ты творческий человек. С искрой в душе. Неужели шеф-поваром?
Каннингам-Блайт был в восторге.
— Ты прав, о проницательный юноша!— воскликнул он с такой неподдельной радостью, что Скиннер даже улыбнулся от смущения.
Каннингам-Блайту, казалось, только этого и не хватало: воодушевившись, он начал рассказ.
— Я ведь никогда кулинарии не учился. Просто любил готовить, удивлять друзей хитрыми рецептами… А начинал адвокатом, да! Подвизался на другой кухне, на юридической.— Он с омерзением кивнул в сторону Хай-стрит.— Ненавидел этот балаган всей душой. В конце концов решил, что в Эдинбурге и без меня хватает посредственных адвокатов. А вот хороших поваров — шиш, не найдешь!
Скиннер приметил, что Шеннон увлеклась разговором с соседней парочкой, и забросил пробный крючок:
— Интересно получается. Моя мать здесь официанткой работала в конце семидесятых.
Старик покачал головой.
— Сколько их сменилось… Не сосчитать.
— Ее ты должен помнить. Ярко-зеленая прическа. Она типа панком была… Вернее, не типа, а просто — панком.