– С кем Питер встречался в Фэйган-Виллас?
– Я не знаю. Не уверена, что он с кем-то встречался. Думаю, он просто поехал, чтобы ощутить дух того места. Дух прошлого.
– Миссис Бёрк?
– Это имя мне ни о чем не говорит.
– Линда, все это было в его файлах, помнишь? Папки «Семья 1» и «Семья 2»? И там было что-то еще. Я нашел это в лодке Питера.
Я показал ей фотографию с Имоном Лоу и Джоном Доусоном, не в силах сдержать дрожь в руках.
– Боже мой! Джон здесь такой молодой. Это твой отец рядом с ним? – спросила Линда.
– Да.
– Эту фотографию обрезали. Смотри, края потрепаны и оторваны, но не по всему периметру. Что-то вырезали. Смотри, как будто на фотографии был кто-то еще, обрезано по форме головы. Кто бы это ни был, его специально вырезали. Или кому-то нужна была фотография только с одним человеком.
– Кеннет Кортни. Третий мушкетер. Еще один мертвец.
Линда перевернула фотографию и прочитала на обороте фрагмент надписи:
– Директора «Кортни-эстейтс» – Кеннет Кортни и Джемма Гранд, – сказал я, – «ма Гранд». Может быть, Джемма Гранд была женой Кеннета Кортни. Или «ма Гранд» – была его мама, и это ее девичья фамилия.
Линда посмотрела на меня так, словно ждала от меня объяснений. Но мне больше нечего было сказать.
Я проснулся в серой предрассветной мгле. Линда целовала мои глаза, от ее слез у меня был мокрый лоб. Она опустилась ниже и возбудила меня ртом, а потом крепко прижалась ко мне. Мы смотрели друг другу в глаза, как будто, если отвести взгляд, случится что-то ужасное. Мы двигались медленно и долго, потом одновременно вскрикнули и кончили вместе. И почти сразу уснули.
Когда я снова проснулся, было уже полпятого. Солнце поднималось над бледно-красным горизонтом. Я чувствовал себя так, как будто спал двенадцать часов, хотя на самом деле почти в четыре раза меньше. Я умыл свое разбитое лицо и внимательно всмотрелся в него. Вчера можно было подумать, что я врезался головой в стеклянную витрину, сегодня было похоже, что я таранил крепкую деревянную дверь. Одежда была в коридоре: костюм выстирали и погладили, белая рубашка – без единого пятнышка крови – накрахмалена, ботинки начищены. Я подумал о том, как часто Линда сюда приезжала, чтобы ее так обслуживали. Эти мысли были неприятны, поэтому я выбросил их из головы: глядя на нее, сделать это было просто. Линда спала глубоким сном, с чуть-чуть приоткрытым ртом, золотистые завитки обрамляли смуглое лицо. Ее аромат все еще оставался на моем теле. Мне надо было принять душ, но не хотелось расставаться с ее запахом. Я хотел написать записку, но решил, что вернусь раньше, чем она проснется.