— Вот как? — мотнул головой ООНовец и тут же скривился, издав болезненный стон. — А зачем?
— За чем? Думаю, за стволом какого-нибудь подходящего баобаба! — жизнерадостно оскалился Максим.
— А ну заткнулись, там в собачнике! — резко развернулся к ним Ремиз.
Максим разочарованно пожал плечами, показывая всем видом, что он, конечно, побеседовал бы с ООНовцем еще, но вот какое горе, начальство не позволяет.
— Клоун, — сплюнул в сердцах себе под ноги Андрей.
— Че не понял, ушлепок! Пасть завали! — зло рявкнул на него Ремиз, замахиваясь прикладом.
Андрей в ответ лишь гневно сверкнул глазами, но больше заговорить не пытался. Вместо этого он усиленно принялся дергать стянутыми за спиной кистями рук, надеясь ослабить путы и освободить руки. Максим сочувственно наблюдал за его потугами, он уже знал, что сам связан на совесть, так что надеяться освободиться, таким образом, нереально. Говорить, однако, о бесполезности усилий Андрею он не стал, пусть уж лучше займется хоть чем-нибудь и перестанет выводить из себя охрану. Сам Максим не тешил себя лишними иллюзиями и лихорадочно обдумывал варианты спасения, своим шутовством на краю гибели, нелепыми высказываниями, он уже сумел создать у охраны превратное впечатление о степени своей опасности и готовности к сопротивлению. Последняя реплика ООНовца наглядно доказывала успешность подобной тактики.
Шансы, честно говоря, были весьма и весьма призрачными. Они оба связаны и вряд ли уголовники собираются перед смертью освобождать их, это просто не нужно, а такие изыски как последнее желание, повязка на глаза и прочие благородные прибамбасы у этой публики не в ходу. Скорее всего, когда они прибудут на выбранное место, все будет обставлено просто и буднично, выволокут из собачника и прикончат выстрелами в упор. Трупы даже закапывать и маскировать не надо, вечно голодная лесная живность уже через пару дней не оставит ничего от тел. В мозгу отчаянной чередой громоздились планы один нереальнее другого: вывалиться на ходу из машины и рвануть в подступившие к самой дороге джунгли, резким ударом головы в затылок вырубить одного за другим обоих охранников, попытаться перегрызть ремни стягивающие руки ООНовца, предоставив ему потом шанс одолеть врагов в рукопашной… Все не то, все хорошо для голливудского боевика, но ни за что не прокатит в реальной жизни! Как ни крути, получалось, что действовать можно будет лишь в тот короткий момент, когда их будут выводить из машины перед расстрелом. Со связанными за спиной руками они не смогут без помощи охранников выбраться из собачника, а это значит, что на какой-то момент конвоиры и подконвойные окажутся рядом друг с другом в тесном контакте. Это и будет единственный шанс. Двое вооруженных против двоих связанных, не слишком веселая перспектива, но и не полностью безнадежная. Особенно если этот ООНовский чистоплюй не оплошает и хотя бы чуть-чуть поможет. Конечно, остается еще и водитель, но тут уже не до тонких расчетов, если удастся завалить этих лосей, то как-нибудь позаботимся и о водителе, он, кстати, кажется без оружия, по-крайней мере, когда этот перец залезал в машину там, в лагере, в руках у него точно ничего не было. Возможно ствол в салоне, а возможно и нет… В любом случае ничего лучше не придумать, тут уж приходится рисковать. А сейчас нужно всеми силами изображать из себя полного идиота, неопасного клоуна, не понимающего, несмотря на более чем прозрачные намеки, куда и зачем его везут. Давай, давай, зыркай на меня исподолобья, не видишь, я лох, я совсем не опасен! Для такого крутого парня, как ты, я вообще не соперник, даже непонятно для чего ты держишь меня связанным, я ведь покорен, как идущий на бойню баран. Главное не воспринимай меня всерьез, не считай даже малейшей угрозой.