В любом случае сейчас не до этого. Остается еще второй уголовник, да и водителя не стоит сбрасывать со счетов. Нешуточным усилием воли Макс заставил себя отскочить от вырубленного бандита и осмотреться по сторонам. Увиденное вовсе не добавило оптимизма, скорее наоборот, напрочь вышибло из головы неуместную победную эйфорию, швырнув его в бездну отчаяния. Все усилия оказались напрасны. ООНовец не сумел завалить второго бандита, и сейчас тот, отскочив назад, уже вскидывал автомат. Андрей сидел возле УАЗа на корточках и тихонько подвывал, уронив на грудь разбитое в кровь лицо, превратившееся в гротескную расплющенную маску, полностью утерявшее привычные человеческие черты. «Похоже, получил прикладом прямо в харю, чистоплюй ООНовский. А понтов-то было, спаситель мира, блин. На деле полный лох!» — с неуместной злостью подумал Макс и вновь себе удивился. Ясно же, что изначально шансов было не много, и если ему самому повезло и удалось завалить одного из бандитов, это совсем не означает, что Андрей тоже должен был легко справиться со своей задачей. Да, строго говоря, у него и задачи никакой не было. Максим ведь не мог с ним заранее договориться о скоординированных действиях. Так что наблюдатель мог вообще не сообразить, что пора броситься на своего уголовника и просто получил по голове прикладом, даже не предприняв попытки напасть. Чего уж теперь… Выходит не повезло, монетка выпала решкой. Атаковать уже поднявшего автомат Рашпиля — полная глупость. До него метров десять не меньше, а это, даже если не учитывать связанных рук, не меньше трех секунд. За это время можно высадить весь автоматный магазин, а на такой дистанции не промахиваются. Все, остается расслабиться и получать удовольствие, так кажется, советуют жертвам неизбежного изнасилования. Вот только их тут не насиловать, а убивать будут… Чертов наблюдатель, надо же быть таким лохом! Напрасно! Все напрасно! Накатило горькое разочарование, отдавшееся холодной пустотой внизу живота, мышцы, сведенные злой судорогой запредельного усилия обреченно расслабились. Навалилась безразличная апатия, что делать, это уже явный проигрыш и переиграть, никак не получится. Качнулись перед глазами зеленые кроны деревьев. Неудержимо потянуло просто сесть на землю, покрытую такой мягкой, такой уютной даже на вид травой. Ничего не делать, никуда не рваться, ничего не предпринимать, и будь что будет, пусть убивают, он уже сделал все, что было возможно. Остальное не в человеческих силах. Значит, не повезло. Что ж бывает…
И он действительно уже почти сдался. Уже подогнулись колени, отказываясь удерживать в стоячем положении тело, уже заиграла на губах усталая обреченная улыбка, но откуда-то из потаенных глубин естества из мрачных дебрей подсознания вдруг рванулась тугая ослепляющая ярость. Холодным белым пламенем опалила мозг, жидким огнем пробежала по жилам, встряхивая, передергивая безвольные мускулы, заставляя их вновь напрячься, в отчаянной попытке спастись. «Это все равно бесполезно», — подумал было Максим, но мозг пронзила такая вспышка боли, что мысль мгновенно взметнулась испуганной птицей, забиваясь в самые дальние неизведанные глубины сознания. Он вдруг почувствовал, что кто-то огромный, мощный и переполненный лютой злобой будто прорастает у него внутри, неотвратимо беря под свой контроль его тело, подчиняя себе его волю. Он попытался сопротивляться этому внутреннему агрессору, но с ужасом осознал, что больше не может командовать своими мышцами. Он стал будто сторонним наблюдателем, заключенным в собственной черепной коробке, которому осталось лишь пассивно смотреть за тем, как неведомый захватчик распоряжается его руками и ногами, и даже языком…