Угроза рассказать о непонятном хождении по лагерю Мбонге явно не подействовала, а раз так, то оставалось допустить лишь одно — начальник следопыта знает об этом походе и, скорее всего сам послал сюда своего подчиненного, каким-то образом убедив наплевать на ночные страхи. Но зачем?
— Мне кажется, ты затеваешь что-то нехорошее. Придется нам вдвоем сейчас пойти к Мбонге и спросить у него, что он по этому поводу думает. Или быстро признавайся, зачем ты ходил здесь?
Следопыты жили в стоящей на отшибе тростниковой хижине, отделенной от палаток белых наемников живой изгородью из молодой поросли гревии. Кустистый, колючий кустарник прорезала узкая тропа, отлично видная сейчас в лунном свете. Видя, что бамбал упорно молчит и даже не думает открывать рот, Максим ухватил его за запястье безвольно висевшей правой руки и, решительно шагнув в сторону тропинки, поволок за собой.
— А ну, пошли в милицию, паршивец!
— Нет, бвана, не надо! — залопотал, упираясь, дикарь. — Не надо тащить меня туда! Я не хочу идти с тобой!
В голосе звенела уже неприкрытая паника. Да что, черт возьми, происходит?
— Говори! — потихоньку зверея, рявкнул Максим в посеревшее лицо бамбала. — Говори! Не то…
Он сам толком не знал чем бы таким ужасным пригрозить следопыту, но это похоже и не понадобилось, парень сам за него додумал угрозу, потому что после этих слов упал на колени, трясясь, как осиновый лист и умоляя его не трогать.
— Отвечай, что ты делал возле наших палаток?
Макс и сам озадачен был такой реакцией на свои слова, но теперь хотел выжать из сложившейся ситуации все возможное.
— Говори! Быстро!
— Я следил, бвана. Я не хотел, Мбонга сказал, что надо следить…
— Следил? Что за бред? За кем ты следил, ушлепок? Ну, отвечай!
— За тобой, бвана… — глотая слезы, еле выдавил дрожащий бамбал, стоя на коленях.
— За мной? — Максим в удивлении замер. — Но почему? То есть зачем? Тебе Мбонга приказал это?
— Да, бвана, это Мбонга, это он приказал. Он сказал надо следить за тобой семь дней. Не убивай меня, бвана, не отдавай мою душу злым духам!
— Ничего не понимаю, — Макс удивленно пожал плечами. — Да не трясись ты так, не трону я тебя… А почему Мбонга приказал такое? Почему именно семь дней?
— Он сказал… он сказал… — хлюпал носом бамбал. — Он сказал, ты порчен Кортеком…
— Что? Каким еще кортиком, что ты несешь?
— Кортеком… Богом кигани, бвана…
Максим в полном обалдении смотрел на скорчившегося у его ног следопыта. Невесть откуда взявшаяся черная туча накрыла собой оранжевый диск луны, гася на мгновение лившийся с небес призрачный холодный свет, погружая землю в густой чернильный мрак африканской ночи. Громко с надрывом прокричала где-то над ними, хлопая крыльями, невидимая в темноте птица. А когда желтый бок луны вновь высунулся из-за облаков, на земле перед Максом никого не было, только покачивались, постепенно успокаиваясь, потревоженные беглецом ветки кустов гревии, да болтался на колючках, потерянный им кожаный ремешок с прилепленной к нему непонятной хренью.