Нельзя думать, что реакция коммунистического лидера и его действия будут такими же, как действия наших политиков, или что он всегда правильно оценит нашу реакцию. В октябре 1962 года Хрущев, по-видимому, считал, что ему удастся незаметно доставить ракеты на Кубу, установить и замаскировать их, а затем в подходящий, по его мнению, момент поставить Соединенные Штаты перед свершившимся фактом, с которым мы примиримся, чтобы избежать возникновения войны. Безусловно, он допустил просчет. Но ведь и в нашей стране кое-кто ошибался, полагая, что Хрущев не предпримет попытки установить наступательное оружие Кубе прямо под нашим носом.
Вопросу о роли разведки на начальном этапе кубинского кризиса в октябре 1962 года был посвящен публичный доклад подкомиссии сенатской комиссии по вооруженным силам, представителем которой был сенатор Джон Стеннис (от Миссисипи). Основной вывод подкомиссии состоял в следующем: «Ошибочные суждения и склонность представителей разведывательного сообщества считать, что установка стратегических ракет на Кубе противоречит политике Советов, привели к принятию таких разведывательных оценок, которые, как впоследствии выяснилось, были неверными».
Эти критические замечания в адрес разведки относятся к сентябрю – началу октября, когда еще не были получены необходимые материалы аэрофотосъемки. В то время некоторые разведывательные оценки в общем сводились к тому, что Советы вряд ли станут устанавливать на Кубе ракеты среднего радиуса действия, то есть такие ракеты, которые могут поразить глубинные районы Соединенных Штатов. Однако некоторые, особенно Маккоун, директор ЦРУ, выражали тогда по этому поводу серьезные опасения. Однако разведывательное сообщество в целом считало, что Хрущев не станет рисковать, принимая меры, непосредственно угрожающие Соединенным Штатам, меры, от которых, как показали последующие события, он готов был тут же отказаться, столкнувшись с сильным противодействием со стороны США. Куба – это еще один случай, подтверждающий, что и впредь нам следует ожидать от Хрущева неожиданных, необычных, неадекватных действий, если он будет уверен, что сможет не только наступать, но и отступить, когда сопротивление станет слишком сильным, отступить, не нанося серьезного ущерба своему положению внутри страны. Полностью контролируя каналы массовой информации в своей стране, он может изобразить отступление на Кубе как еще одну «миролюбивую» акцию Советского Союза.
При подготовке оценок, касающихся политики, действий и возможной реакции Советского Союза, в числе участников этой работы всегда хорошо иметь одного или двух человек, которые могли бы объяснить, почему и когда Хрущев может предпринять необычные, сенсационные и даже неразумные, с нашей точки зрения, невыгодные действия. Конечно, считая, что Советский Союз почти всегда действует непредсказуемо, мы будем приходить к довольно комичным и в большинстве случаев неправильным выводам. Однако полезно время от времени напоминать лицам, разрабатывающим политический курс страны, что подобную необычность, непредсказуемость в действиях Советов не следует исключать.