Дуглас Кейтер описывает особенно досадное распространение слухов о личной записке государственного секретаря Раска министру обороны Макнамаре. Раск якобы полагал, что даже в случае «массированного нападения СССР в Европе следует отвечать применением лишь обычного оружия». Как сообщает Кейтер, это было «не действительным смыслом записки, а лишь его „толкованием“ кем-то из служащих военно-воздушных сил, явно враждебно настроенным по отношению к позиции государственного секретаря». Потребовалось, добавляет Кейтер, затратить примерно тысячу человеко-часов на расследование, прежде чем удалось установить, кто из генералов пустил слух о записке Раска. Генерала нашли и «сослали» в Максвелл-Филд, штат Алабама.
Разглашение по неосторожности, неумышленное, либо может быть результатом беспечной болтовни, либо спровоцировано ловким репортером. Опросив достаточно широкий круг лиц, репортер часто может по отрывочным сведениям воссоздать полную картину сверхсекретных мероприятий или разрабатываемых программ. Бороться с таким разглашением трудно, поскольку репортеры, прямо или косвенно получающие от этого выгоду, отказываются сообщать источники информации. По это причине почти невозможно с полной уверенностью установить виновное лицо или группу лиц.
За 11 лет службы в Центральном разведывательное управлении[85] я присутствовал на десятках заседаний на самом высоком правительственном уровне, на которых разыгрывались сцены, подобные той, которую я сейчас опишу. Причем все происходило совершенно идентично независимо от того, кто находился у власти – республиканцы или демократы. Высокопоставленный правительственный деятель входит в комнату, потрясая газетой, и говорит: «Какой черт разболтал все это? Лишь пару дней назад мы, сидя за столом вдесятером, приняли секретное решение, а теперь оно расписано в прессе для уведомления нашего противника. На этот раз мы должны найти виновного и повесить его на ближайшем фонаре. Так нельзя больше управлять государством. Надо покончить с этим. Проведите расследование и подготовьте доклад – и чтоб на этот раз были конкретные предложения. Я не собираюсь дольше терпеть подобных вещей в правительстве».
И тогда колеса начинают вертеться. К работе приступает комиссия по вопросам безопасности. Если есть предположение, что имело место правонарушение, могут привлечь к расследованию ФБР. В результате расследования выясняется следующее.
Правительственное решение, сведения о котором были разглашены, излагалось в секретной или совершенно секретной записке, отпечатанной первоначально примерно в десятках экземпляров для рассылки в различные министерства, управления и подразделения правительства, заинтересованные в этом вопросе, при строгом соблюдении принципа «знает только тот, кому необходимо это знать». Затем с этой запиской смогли ознакомиться несколько сотен человек, поскольку она была размножена в большом количестве экземпляров руководителями ведомств для уведомления подчиненных. Возможно, что были направлены телеграммы сотрудникам в страны, где может потребоваться осуществить соответствующие действия. Когда подобное расследование завершается, зачастую устанавливают, что видеть документ или слышать о его содержании и говорить о нем с X, Y и Z могли от 500 до 1000 человек. Никакой чиновник никогда не признается, что при этом были нарушены правила секретности, и никакой корреспондент или публицист не выдаст источника своей информации.