— Вы превосходно сыграли Гамлета и Вершинина. Карамзинский Эраст вам тоже удался, — сказал, пожимая руку, меценат. — Но главное — у вас чрезвычайно удачная внешность. Ее можно рассматривать вблизи. Это важно.
Манера говорить у миллионера была особенная — чувствовалось, что комплиментов этот человек расточать не станет. Что на самом деле думает, то и сказал. И не слишком озаботился, понятен ли его ход мыслей собеседнику.
С очаровательной улыбкой премьер ответил:
— Сказал бы: «Смотрите-смотрите, за погляд денег не берут», но с вас грех не запросить. В этой связи желал бы знать, нельзя ли все-таки получить в конце сезона бенефисец?
— Нельзя! — отрезал Ной Ноевич. — В уставе «Ковчега» ясно сказано: бенефисов ни у кого не будет.
— И у вашей фаворитки? — качнул головой в сторону Элизы красавец, при этом обращаясь к Шустрову.
Каков наглец, нахмурился Фандорин. Неужто никто не поставит его на место? И в каком смысле про фаворитку?
— Ипполит, заткнись. Ты всем надоел, — громко сказала дама, давеча переживавшая из-за муарового платья.
— А это Василиса Прокофьевна Регинина, наша «гранд-дама», — подвел к ней мецената Штерн. — Гениально сыграла королеву Гертруду, все рецензенты отметили.
— Назвали «неувядающей», — подхватил сосед «гранд-дамы» — тот, что с голубоватыми сединами.
Под приглушенное хихиканье монументальная Василиса Прокофьевна метнула изничтожающий взгляд на шутника.
— Голос с того света, — процедила она. — Покойникам надлежит молчать.
Смешки стали громче.
Отношения внутри труппы непросты, атмосфера перенасыщена электричеством, констатировал Эраст Петрович.
Регинина вскинула полный подбородок:
— Нет худшей беды для актрисы, чем слишком долго цепляться за амплуа героини. Нужно уметь вовремя перейти из одного женского возраста в другой. Я буду вечно благодарна Ною Ноевичу за то, что он уговорил меня покончить с Дездемонами, Корделиями и Джульеттами. Господи, какое освобождение не молодиться, не впадать в истерику из-за каждой новой морщинки! Теперь я могу хоть до самой смерти спокойно играть Екатерин Великих и Кабаних. Ем пирожные, набрала сорок фунтов и нисколько не мучаюсь!
Сказано это было с истинным величием. Штерн воскликнул:
— Королева! Истинно regina! Угрызайтесь, голубчик, что упустили свое счастье, — с укором молвил он седовласому. — Это наш «резонер» Лев Спиридонович Разумовский, мудрейший человек, хоть и бывает колок. В прошлом первый любовник. И, кажется, не только по сцене, а, Лев Спиридонович? Откройте наконец тайну, из-за чего вы развелись с Василисой Прокофьевной? Почему она называет вас «мертвецом» и «покойником»?