...Порог Зина заметила поздно.
В реку вдавался скалистый бом. Чтобы миновать его, пришлось вывести плот почти на середину реки. И сразу же, совсем близко, показалась черная зубчатая гряда.
Тщетно Зина пыталась протолкнуть плот к берегу.
Мощная струя, отраженная утесом, несла его в самую теснину порога. Было ясно, что миновать его уже нельзя.
Держа шест наготове, Зина приготовилась к встрече. От первого же удара лопнула носовая связка.
Липатова на плоту удержали только веревки. Зина от толчка упала на колени, шест выбило у нее из рук.
Бревна разошлись веером. Она видела, что плот через секунду развалится и если ей удастся выбраться на берег, то связанный Липатов утонет обязательно.
Выдернув нож, Зина в несколько ударов разрубила веревки на его ногах и руках.
– Спасайтесь! – крикнула она. – Плывите к правому берегу.
Плот опять ударило о камень, Зина провалилась между бревен. От боли в ноге она вскрикнула и успела увидеть, как Липатов тут же обернулся на ее отчаянный крик...
Это мой отец...
Терпкий, раздражающий запах походил на горьковатый аромат полыни. Но тем не менее это была не полынь, а что-то другое. Зине захотелось узнать, откуда исходит такой необычный, и вместе с тем такой знакомый запах, вызывающий горечь во рту.
Она с усилием подняла ресницы.
От сверкающей белизны стало больно глазам. Зина вновь закрыла их, но уже догадалась, что лежит в комнате, где стены выкрашены белой масляной краской.
Очевидно, это больничная палата. Тогда стал понятен и запах.
Это пахло йодом.
Здесь мысли ее начали путаться, как будто она много часов подряд усиленно думала.
Потом она услышала знакомый голос. И, вновь приоткрыв глаза, разглядела дядю Диму. Она видела его смутно сквозь ресницы – у нее не хватало силы поднять тяжелые веки.
– Дядя Дима! – позвала она.
Но дядя почему-то не услышал. Тогда Зина постаралась крикнуть громко, у нее даже заболело в груди от усилия и глаза заволокло слезами.
– Дядя Дима!
– Шевелит губами! – услышала она радостное восклицание. – Кажется, хочет что-то сказать.
– Возможно, – сказал спокойный, уверенный голос. – Пора бы начать говорить. Третий день лежит без сознания.
Кто-то коснулся ее левой руки. Зина ощутила холод в предплечий, запах спирта и легкий укол. От неожиданности она вздрогнула.
– О! – услышала она тот же спокойный голос. – Она уже чувствует. Это хорошо. Приходите завтра, товарищ Вихорев. Завтра она уже будет говорить. И не беспокойтесь, выздоровеет ваша племянница. У девушки удивительно мощный организм.
Главный врач городской больницы оказался прав. На другой день Зина смогла уже разговаривать с дядей.