К самолету уже подплывала тяжелая дощатая лодка за грузом. На ней гребли, сильно засаживая весла в воду, две девушки в платочках, краснощекие, как матрешки.
Они с любопытством оглядели Зину, потом одна из них опустила платок на шею и насмешливо запела:
Девка в лодочке каталась,
А под лодкою вода.
Девка юбку подмочила
Перевозчику беда...
И уже обе вместе подхватили задорный припев
Перевозчик молодой
Юбку сушит над водой...
Семен с неудовольствием покосился на них. Девушки рассыпались звонким смехом.
Зина чувствовала себя не особенно ловко, но сделала вид, что песенка ей понравилась. Дядя сидел с каменным лицом, и только в глазах его дрожали веселые искорки.
Лодка уже подходила к берегу. Дощатая пристань осталась далеко вниз по реке. В том месте, где они собирались высадиться, на берегу не было даже мостков. Не дойдя до пологого берега, лодка задела дно и остановилась.
Дядя Дима, забрав чемодан и рюкзак, шагнул прямо за борт и направился к берегу, с усилием выдирая сапоги из вязкого засасывающего ила. Семен тоже вылез в воду и сейчас стоял, поглядывая в замешательстве то на Зину в ее светлых туфлях и чулках, то на спину удаляющегося Вихорева.
Зина поняла, что начинает рассчитываться за свой отказ надеть сапоги. Она собиралась скинуть туфли и следовать за дядей. В это время он крикнул с берега.
– Ну, что вы там? Эх, Семен, Семен. И за что тебя девки любят? Видишь, гостья сама перебраться не может, забирай ее в охапку и тащи.
По чугунной шее Семена пошли багровые пятна. Он переступил ногами в воде.
– Перенести вас придется. Видите, что тут.
– Я сама, – заявила Зина.
– А босиком нельзя. Тут в тине камешков вострых много попадается. Запросто ногу попортить можете.
Зина прикусила губу. – Ну что ж, – согласилась она. – Тогда несите.
Руки у Семена были твердые, как каменные сваи.
Осторожно он донес Зину до берега и опустил осторожно, словно боялся, что она может рассыпаться.
А дядя уже шел, не оглядываясь, по низкому берегу, заросшему осокой. Зина шагнула следом. Острые каблуки сразу врезались в сырой глинистый грунт и надежно, как приклеенные, застряли в нем. Зина попыталась сделать еще шаг, пряжка оборвалась, и нога выскочила из туфли.
Стоя на одной ноге, как цапля, Зина взглянула вслед удаляющемуся дяде. Представила, как он опять ухмыляется себе в бороду – вероятно и на самом деле у нее сейчас смешной вид. Снять чулки при Семене она не решилась, сердито наступила ногой прямо в холодную глину. Сбросила вторую туфлю и, захватив их за ремешки, зашлепала по берегу в одних чулках.