Степанцов пропал бесследно. После того, как она ему вызвала все службы города, он небось затаился где-нибудь на очередной даче. Нужно его найти и потребовать развода. А потом заявиться к Стрелкиным и показать паспорт. Пусть не думают, что она бросает слова на ветер! К тому же, надо заранее оформить заграничную визу. Так, на всякий случай.
– Настя, Стрелкин отравился, – сообщила она подруге.
– Да ты что?! – переполошилась Настя. – И когда похороны? Черное платье можешь взять у меня, если его немного ушить, тебе придется впору. А сколько ты будешь ходить в трауре? Слушай, ты ведь чужая жена, а не его, можешь на второй день надеть сарафан!
– Настя, он жив!
– Какой-то он у тебя недоделанный. Все, за что берется, не доделывает.
– А ты бы хотела, чтобы он умер?!
– Да мне какая разница? Ладно, не обижайся. Конечно, я переживаю и все такое.
– Настя, нам нужно найти Степанцова и развестись! Я боюсь, в следующий раз Стрелкин повесится.
Зеленая краска оказалась не смываемой ни одним средством бытовой химии. Василию Ивановичу пришлось сократить контакты с людьми до минимума. Он отсиживался дома, большей частью уставившись в телевизор. Но если днем все прошло более или менее благополучно, то вечером позвонила дочь с тревожной новостью о том, что они с Николаем хотят разъехаться. Фактически она объявила о разводе, хотя зарегистрированными их отношения не были. Ругая на чем свет стоит зарубежных производителей пакостных шкатулок с зелеными чертями, Василий Иванович засобирался в путь. Хорошо, что ехать было недалеко, всего три квартала, но тем не менее воспользоваться общественным транспортом Василию Ивановичу придется – ходить пешком на такие расстояния ему стало не под силу. К тому же дело требовало немедленного вмешательства. Если дочурка действительно разобидится на своего Николая, пиши пропало. Она его бросит без сожаления. Уже бросала, потому что тот недостаточно зарабатывал, а ей приспичило купить новую шубку. Что приспичило ей на этот раз, Василий Иванович еще не знал, но догадывался, что ради семейного благополучия ему придется снова жертвовать своей пенсией.
Степанцов-старший тихо открыл дверь, огляделся в поисках нежелательных свидетелей, улыбнулся и стал бесшумно передвигаться по ступенькам вниз. Сказать, что он слетел с лестницы, никак нельзя. Хотя ему это очень хотелось сделать. Но слететь он мог только в одном случае, если бы упал и кубарем скатился вниз. Так же бесшумно он открыл почему-то именно в этот момент не скрипучую входную дверь и выглянул на улицу. Надвигающиеся сумерки были ему на руку. А то, что во дворе не горело ни одного фонаря, вообще обрадовало пенсионера настолько, что он пожалел о своей жалобе, написанной градоначальнику на местное РЭУ по этому поводу. Слившись с кустами сирени, растущими у тротуара, он прокрался к остановке общественного транспорта. Здесь его ожидал сюрприз. Градоначальник, видимо, все-таки ознакомился с его жалобой – над павильоном тускло горел одинокий фонарь. Изредка проезжающие автомобили просвечивали пешеходов дальнобойными огнями практически насквозь. Если жаться к павильону и не попадать под перекрестный огонь фар и фонаря, можно остаться незамеченным, решил Василий Иванович. И прокрался к павильону. К его счастью, на остановке был всего один мужик. Он был пьян и особенно ни в кого не вглядывался.