– Правильно, голубушка, в тюрьму его!
– Вы уж извините, Раиса Егоровна, но я лучше его домой отвезу, родители, небось, уже беспокоятся.
– И у маньяков есть родители, – задумалась старушка, – я бы своего маньяка в детстве прибила.
Василиса хотела вызвать такси, но вместо него вызвался Степанов. Он предложил отвезти полупьяного и полуживого Забелкина на своей «девятке». Василиса согласилась. Конечно, она не хотела бы связываться ни с кем из мужчин, принимать от них какие-то знаки внимания и помощь. Но в этом случае она снова оказалась в затруднительном положении. И в очередной раз рядом с ней, как по мановению волшебной палочки, оказался Андрей Степанов. Он подхватил бесчувственного Забелкина легко, как пушинку, и поволок вниз. Что ему придавало силы? Наверное, осознание того, что он помогает женщине.
Очнулся Забелкин в родительской квартире, куда его привезла Василиса. Проходить она не стала, а оставила Забелкина у двери, заранее позвонив. Родители сказали, что, когда они открыли дверь, к ним в коридор ввалился он. От него пахло алкоголем и лекарством. В его руках был крепко зажат кабачок. Это все, что ему удалось отвоевать у Василисы. Забелкин заскрипел зубами и сжал кулаки. Ничего, он еще ей покажет. Она что-то там говорила про Алевтину. Значит, точно без нее не обошлось. И ей он тоже покажет. И старушенциям с овощами. Он им всем покажет! Было бы что показывать. Но он найдет. Вот только нога успокоится. Но время не терпит, его уже торопят. Завтра начнут звонить, эти люди не любят промахов, они могут убить и за меньший грех. Может, навести их на Василису? Сказать, что она виновата, и попытаться исправить ситуацию? Телефон зазвонил, и Забелкина передернуло.
– Что будем делать? – осторожно поинтересовался Степанов, когда его «девятка», облегченная на одну мужскую единицу, остановилась у Василисиного подъезда. – Может, позовешь чайку попить, поговорить о жизни?
– Не могу, – смутилась Василиса, – мне завтра рано утром на работу. К тому же, понимаешь, сегодняшняя встреча с Забелкиным основательно испортила настроение. Мне нужно переключиться, я знаю, но пока не получается.
– Не переживай, – вздохнул Степанов, – я все пониманию. Тяжело сразу отрезать, выкинуть из своей жизни то, к чему привык, притерпелся.
– Нет, я отрезала и выкинула. Но с этим обстоятельством мне еще нужно освоиться. Безусловно, пять лет жизни не прошли даром. Но боюсь, они сработали, как пресс, – придавили меня. Теперь я потихоньку распрямляюсь и становлюсь прежней.
– Ладно, распрямляйся. Я тебе мешать не стану. Ты же всегда знала, что я к тебе очень хорошо отношусь. Если что, то я рядом.