Другое дело - бомбардировщики Б-26. "Зеро" атаковали их, но у этих машин оказалась гораздо большая скорость, чем кто-либо мог предположить, и американцы хорошо знали, как ее использовать. Один из самолетов упал, но остальные продолжали нестись прямо на "Акаги". "Хирю" также был в опасности, и на обоих кораблях люди, затаив дыхание, следили за приближением торпед. К счастью, они шли очень медленно. "Хирю" увернулся от торпед без всякого труда - одну из них матросы даже расстреляли из пулемета.
Менее маневренный "Акаги" имел больше неприятностей. В 7.11 капитан 1-го ранга Аоки положил руль вправо, идя навстречу приближающимся самолетам. Когда первые торпеды были сброшены, он сделал полный разворот, уворачиваясь от торпеды с правого борта, затем еще один полный разворот, чтобы избежать торпеды с левого борта. Когда Б-26 выходили из атаки, один из них обстрелял палубу "Акаги", убив двух матросов, выведя из строя зенитное орудие No 3 и срезав радиоантенну. И всех действительно охватил ужас, когда последний из Б-26 не вышел из пикирования вообще, а вместо этого понесся прямо на мостик "Акаги". Никто не понял, каким образом он промахнулся. В какой-то момент адмирал Кусака подумал, что все кончено находящиеся на мостике погибнут. Увидев, как самолет мчится прямо на него, адмирал инстинктивно пригнул голову. Но катастрофы не произошло: бомбардировщик пронесся буквально в дюйме от мостика и рухнул в море с другого борта авианосца. У всех на мостике вырвался невольный вздох облегчения, а адмирал Кусака был потрясен. Он считал, что только японские пилоты способны на такие поступки. Адмирал не знал, кто был этот доблестный американец, но, стоя на мостике "Акаги", молча молился за его душу.
По мнению лейтенанта Огава, действия американской авиации не выглядели слишком профессиональными. Между "Эвенджерами" и Б-26 не было никакой координации, торпеды сбрасывались слишком далеко, все самолеты заходили с одной стороны. Неудивительно, что им не удалось добиться ни одного попадания.
Однако значение атак выходило за рамки того, что было положено знать лейтенанту Огава. Были прекращены все дебаты по поводу того, нужен второй удар по Мидуэю или нет. Самолеты пришли оттуда - Нагумо больше не нуждался в убеждениях. В 7.15 адмирал приказал перевооружить самолеты второй волны для удара по наземным целям. Это было относительно легко осуществить на авианосцах "Хирю" и "Сорю", поскольку смена бомб на пикирующих бомбардировщиках не представляла особого труда. Но на "Акаги" и "Kaгa" матросам технического дивизиона пришлось основательно потрудиться. Торпедоносцы поспешно опустили на ангарную палубу, где с них начали снимать торпеды и подвешивать бомбы, надеясь завершить эту работу до возвращения самолетов Томонага.