– Фамилия, конечно, нет, хотя я и не знаю ее. Я думаю, что он умышленно скрывает свою настоящую фамилию, называя первую попавшуюся. Вы помните наш разговор в вагоне?
– Да, – кивнула головой Люция.
– Вы помните, какое впечатление на него произвела ваша фамилия? Никогда ни до, ни после я не видел его таким взволнованным, даже исчезла его циничная усмешка, на какое-то время он отказался от пренебрежительно-иронической болтовни.
– Припоминаю, – сказала Люция. – Следует признаться, что я тогда сама была заинтригована. Я знаю только одно: тетя перед свадьбой считалась одной из самых красивых девушек в Сандомеже и пользовалась большим успехом.
– Она была счастлива?
– О да. Мой дядя ее очень любил.
– А она? – спросил Вильчур.
– Я думаю, что она была самой хорошей женой. Она принадлежала к числу тех женщин, которые и мысли не допускают о том, чтобы изменить мужу. Если когда-то что-нибудь и было между ней и этим человеком, то я уверена, что не роман.
– В этих делах никогда нельзя быть уверенным, – заметил Вильчур.
– Разумеется, – согласилась Люция.
– Та горечь, с которой Емел вспоминал вашу тетю, свидетельствует о том, что их что-то связывало и, как я думаю, что-то исключительное. Мне кажется, что именно это что-то загадочное перевернуло всю его жизнь.
Люция задумалась и сказала:
– После тети остались бумаги, которые я еще не просматривала. Возможно, они прольют свет на те далекие события.
Вильчур заинтересовался.
– Бумаги?.. У вас они здесь?
– Нет, в Варшаве у Зажецких. Там стоит сундук с книгами, письмами и разными мелочами тети, но я еще не просматривала этого. Сейчас я напишу Мисе Зажецкой, чтобы она прислала мне этот сундук вместе с оставшимися моими вещами.
Вильчур сказал:
– Я бы хотел посоветовать вам, дорогая панна Люция, воздержаться пока и не привозить сюда своих вещей. Кто знает, не надоест ли вам тут быстрее, чем вам кажется, и не захотите ли вы вернуться в Варшаву.
Но говорил он это почти в шутку. В действительности же он был уверен, что решение Люции уже окончательное, что их брак это уже только вопрос времени, так как решение было обоюдное.
Люция даже не возмутилась.
– Ну конечно! Если вы решите вернуться, я поеду с вами.
Он засмеялся и поцеловал ей руку.
– Ну нет, лучше уж перевозите свои вещи.
Спустя неделю вещи поступили. Кроме сундука тети, пришла пачка с различными мелочами из прежней квартиры Люции. Через несколько дней комната в больнице приобрела совершенно иной вид. Голые деревянные стены украсились миниатюрами, ковриками, пол покрылся половичками, появились горшки для цветов и много подобных вещей, благодаря которым комната превратилась в милый и уютный уголок.