Я поднес руку к свече, посмотрел на часы.
– Нам нужно ехать. У вас все, Ронда?
– Конечно. Спасибо вам. Это хорошая история.
– Попридержите статью, как обещали. Когда я буду готов, сообщу вам, кем стал Тедди Правитц в новой жизни после ограбления.
– Это будет интересно читающей публике?
– Это наверняка будет на первых полосах, и вы попадете в штат. А теперь сделайте одолжение, отвезите Монику домой.
Ронда повернулась к Монике, которая, казалось, пребывала в ступоре.
– Разумеется.
– Нет, – сказала Моника. – Я останусь с Виктором.
– Это опасно. Тебе лучше уехать.
– Полиция сегодня вечером будет вскрывать подвал?
– Возможно.
– Тогда я остаюсь.
– Моника…
– Не отговаривай меня, Виктор. Это моя сестра. Кто-то из семьи должен присутствовать.
Я секунду подумал и кивнул.
– Поезжайте, – сказала Ронда. – Я приберусь.
Мы медленно направились к поросшей травой стоянке и забрались в одолженное Джоуи зеленое такси. Моника села сзади и прислонилась к дверце, как можно дальше отодвинувшись от Чарли. Тот наклонился вперед, нервно потирая руки, а Джоуи нетерпеливо застучал пальцами по баранке. Я вынул сотовый телефон.
– Куда теперь, Виктор?
– Домой, – сказал я, нажимая кнопку вызова Бет.
Мы собирались отъехать, когда я увидел, что к нашей машине, прижимая сумочку, направляется Ронда.
– Подожди, – сказал я Джоуи, закрывая телефон.
Ронда облокотилась на оконный проем машины с моей стороны.
– Могу я задать еще один вопрос? Совсем о нем забыла.
– Давайте.
Она повернулась к Калакосу:
– Чарли, вы говорили, что Тедди отдал вам Рембрандта, но не сказали, что вы с ним сделали.
Я оглянулся на Чарли – тот отрицательно покачал головой.
– Он не знает, что случилось с картиной, – ответил я. – Она исчезла.
– Правда? – спросила Ронда. – Не имеете представления?
– У меня есть одна идея, – сказал Чарли. – Чертовски хорошая идея.
– Чарли, успокойтесь.
– Нет, Виктор. Джоуи не хочет иметь ничего общего с картиной, и я тоже.
– Вы уверены?
– Пусть забирает этот чертов музей. Меня будет тошнить от каждого цента, заработанного на ней. Вы сказали, что я не могу начать новую жизнь, не заплатив за прошлую. Так как же я могу ее начать с бумажником, набитым наличными, заработанными на том, что случилось?
Я ощутил знакомое разочарование, а потом вдруг понял, насколько Чарли прав.
– Хорошо, Чарли.
– Так где же картина? – поинтересовалась Ронда.
– Верстак Ральфи до сих пор стоит в подвале? – спросил Чарли.
– Да, – ответил я.
– Он сделан из водопроводных труб и деревянных досок. Я отодрал одну доску, сунул картину в трубу и вновь ее заколотил. Картина должна быть там.