– Сколько они стоят?
– Такие безделушки продаются на вес.
– Вот это да.
– Ты разочарован?
– Мягко сказано.
– Откуда ты взял эти побрякушки?
– У одной хищной гречанки.
– Может, познакомишь? Люблю иметь дело с крутыми бабами.
– Брендан, даже при твоей крутизне эта женщина тебе не по зубам.
Вернувшись на Двадцать вторую улицу, в неряшливый маленький кабинет, я подвел итог своим приключениям, начиная с того момента, как напился до беспамятства в кабачке «У Чосера». Гонорар за дело Чарли Грека в пересчете на наличные оказался равен стоимости хорошего обеда в ресторане. Партнерство с Бет развалилось. Платить за аренду офиса и ксерокса, за воду и электричество, за услуги секретаря и за право пребывать в коллегии адвокатов нечем. «Похоже, – подумал я, глядя в лицо мрачному будущему, – придется закрыть фирму».
И тут раздался стук в дверь.
В кабинет вошел высокий печальный мужчина в черном костюме и черной шляпе с узкими полями.
Мужчина представился как Сэмюель Бьюрегард.
– Мне стыдно в этом признаться, мистер Карл, – сказал он, – но я нуждаюсь в услугах адвоката.
Я спросил, какие неприятности его преследуют.
– Пока никакие. Но возможно, операции, к которым я причастен, привлекут внимание властей.
Я спросил, какого рода операции и где.
– Об этом я предпочту умолчать. Скажу только, что они отвратительны, хотя способны доставить удовольствие человеку моего темперамента.
Я сказал, что не сомневаюсь в этом.
– Мне нужен надежный человек в этом городе, – продолжил Бьюрегард. – Человек, который знает правила игры и игроков, человек, к которому я могу обратиться в любое время дня и ночи. Человек, который немедленно займется моей ситуацией, если в том возникнет необходимость.
Я спросил, нужны ли ему мои рекомендации.
– О нет, мистер Карл. Мне нужны только вы. Я навел о вас справки и понял, что вы именно тот человек, которого я ищу.
Я сказал, что польщен.
– Значит, вы согласны?
– Возможно.
– Тогда позвольте выдать вам аванс. – Бьюрегард полез в карман длинного черного пиджака, вынул чековую книжку и заполнил бланк. – Надеюсь, этого достаточно за весьма деликатные услуги.
Я взял чек, изучил его и чуть не поперхнулся.
Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться о смысле происходящего. Лавендер Хилл, этот по-своему благородный человек, сдержал свое слово, хотя я не давал ему своего. Это были комиссионные за Рембрандта, которого он выкрал из дома Дубины Ральфи и продал частному коллекционеру. Чтобы принять комиссионные за подобную сделку, требовалось нарушить все правила коллегии адвокатов, а заодно и уйму статей Уголовного кодекса штата Пенсильвания. Бет была совестью нашей фирмы, и я знал, как бы она поступила, но Бет покинула меня. Решать, что делать, предстояло мне, здесь и сейчас.