Настучав код на клавиатуре, врач взялся за массивную рукоять и с видимым трудом приоткрыл толстенную дверь. Изнутри пахнуло холодом и таким «ароматом», что у привыкшего с недавних пор ко многому Бежецкого перехватило горло.
— Формалин, — пояснил полковник. — Иных бедолаг привозят уже в таком состоянии, что одного охлаждения бывает маловато…
Парочка пересекла обширное помещение, заставленное металлическими столами, большая часть из которых пустовала. Лишь над самым дальним сиял многоламповый хирургический светильник, и виднелись две фигуры в зеленых балахонах, склонившиеся над третьей, до половины скрытой простыней. Не нужно было обладать чересчур большими познаниями в медицине, чтобы понять, чем заняты «зеленые человечки».
— Патологоанатом Марусевич с практикантом, — счел нужным пояснить Иннокентий Порфирьевич. — Вскрывают… Но это вам, думаю, без разницы. Так ведь?
Не отрываясь от своего занятия, один из «лекарей мертвых» отсалютовал начальнику зажатым в обтянутой резиной руке инструментом будто саблей и вернулся к своему неаппетитному занятию, а второй вообще не обратил на вошедших внимания, позвякивая чем-то на пододвинутой к самому прозекторскому столу каталке.
— Тут черновая, так сказать, работа, — заметил медик. — А готовят к встрече со святым Петром дальше.
— А… покойников сюда тем же путем, что мы прошли, доставляют? — не утерпел Саша.
— Что вы! Имеется специальный лифт. Грузовой, вмещающий сразу две каталки. Нам, правда, слава богу, такая вместимость не нужна… Только вряд ли вам, Саша, понравилось бы путешествие сюда на этой ладье Харона, — улыбнулся полковник Седых. — Так что я вас провел по менее короткому, но более комфортному маршруту. Вы не против? А то обратно можно и лифтом возвратиться…
— Нет-нет! — запротестовал поручик, представив на миг замкнутое пространство, наполненное запахами, подобными витающим вокруг. — Благодарю покорно! Я уж лучше по лестнице…
— И то верно.
Офицеры миновали еще пару ничем не примечательных помещений и оказались в комнате, напоминавшей слесарную мастерскую: верстаки, сверлильный и еще какие-то станки (молодой человек не особенно разбирался в фабричных причиндалах, разве что видел нечто подобное во владениях прапорщика Деревянко), сложенные штабелями длинные ящики и предметы, напоминавшие металлические корыта. Откуда-то из-за этих пирамид доносилось резкое шипение, а голубые и красноватые отсветы, вспыхивающие то и дело, до неузнаваемости преображали полуосвещенное помещение, отбрасывая на стены и потолок причудливые цветные тени. Казалось, где-то работает цветомузыкальное устройство из дешевого танцзала, только звук отключен полностью.