– Что случилось?
Коробочка кашлянула в ответ.
– Как там на Бо? – поинтересовались оттуда. – Я, видишь ли, переживаю… Даже не спится.
– Все так же, – немного отдышавшись, отвечал государь. – За исключением мелочи. Транспорт с машинами они, кажется, не получат, пока не договорятся друг с другом.
– Ага, перессорились, значит! – в голосе абонента первого звучало явное злорадство.
– Рано радуешься, – сказал государь. – Если они не только поссорятся, но еще и развоюются, ничего хорошего для нас из этого не выйдет.
– Но ты же следишь за порядком?
– У меня всего пара глаз, пара ушей и пара рук. Я могу чего-нибудь не успеть.
– Послушай, прихлопни их сразу. Зачем ждешь?
– Они еще ничего не натворили. За что?
– За то, что они мне не нравятся, – отвечали из коробочки мрачно. – Они здесь чужие.
– Ну, у тебя же не случается приступа ксенофобии, когда ты видишь меня, – возразил государь.
– Ты – совсем другое дело! А эти… Нечего им здесь пастись. Остров Бо – моя собственность.
Государь задумчиво почесал кончик носа.
– Скажи-ка, а ты уже отправил корабль за моим сыном в Столицу? – спросил он.
Из коробочки донесся вздох.
– Ведь праздники. Завтра с утра отплывет.
– Корабль большой? Быстрый корабль?
– Корабль наилучший. «Звезда Морей». Даже у тебя такого нет.
– А сколько человек он может взять на борт?
Абонент первый примолк, разгадывая смысл вопроса.
– Если команда потеснится, человек семьсот взял бы, – наконец ответил он.
– Когда он подоспеет к Бо?
– Суток через двое.
– Пусть отправится немедленно. Напиши им какую-нибудь бумагу – о незаконном поселении, например. Пусть капитан доставит хотя бы десятую часть их ко мне, в Столицу. А здесь уж я с ними разберусь.
Из коробочки ответили с сомнением:
– Они, поди, не согласятся.
– Если я правильно понимаю положение, в котором они оказались, – согласятся. Еще и спасибо скажут. Давайте, действуйте. Только без хамства. Оружие в ход не пускать. Шкуру спущу, если кто-нибудь пострадает.
– Что у тебя с лицом? – спросил Фай, останавливаясь на пороге.
– Тебе какое дело, – огрызнулся Нэль. – За три дня, что меня не видел, ты даже не удосужился заглянуть, жив ли я вообще. А если б я отравился и помер?
– С чего бы вдруг? – Фай приподнял бровь.
Нэль сел на постель и бессильно уронил руки на колени.
– Ты не понимаешь. Ты ничего не понимаешь. Я люблю его. Я так люблю его, что у меня все внутри болит.
Фай рывком задвинул дверь у себя за спиной.
– Он его любит, видите ли… – тихо и ясно проговорил он. – Больно ему… – И вдруг закричал: – Это у меня все внутри болит, когда я смотрю на тебя, недоумка! Знаю я и тебя, и твою любовь. Сколько раз это с тобой было? Три?.. Пять?.. Ты полюбишь любого, с кем переспишь. С глаз долой – из сердца вон, – вот и вся твоя любовь!..