Лумис болел два дня. Как не странно в этом были свои прелести. Хорошо быть больным, когда возле тебя такая медсестра. Потом, когда они купались, он стал держаться у бережка. Смешно было подумать, что какое-то простейшее, лишенное интеллекта чудовище, могло совершить то, что до сих пор не сделала «патриотическая полиция».
Еще они много гуляли, не только потому, что им неинтересно было находиться в номере, как раз очень интересно, но все из-за того же – конспирации. На прогулках можно было с опаской, но говорить.
– Ты долго меня искал? – глаза смотрят, ожидая определенного ответа, даже если он соврет, все равно поверят.
Зачем ему врать, он просто кивает, накатывается, накатывается снизу комок перехватывающий горло; так давно это было, а он едва сдерживается.
– Только ничего из этого не вышло, Магриита. Совсем ничего.
Она смотрит в одну точку, теперь уже мимо него, туда в канувшие времена.
– Вначале, когда его забрали, я едва не покончила с собой. Не помню, что удержало. У тебя тогда не случилось неприятностей по службе? Каждому встречному, поперечному чиновнику, я называла твое имя, фамилию часть, один раз даже удалось отправить письмо. Ничего не дошло, понятно, но я так старалась. Наивная была, дура: думала ошибка, скоро все прояснится, вспоминала твои страшные рассказы и по-прежнему не верила. Потом, деревня Куку-хото, да, так и называется. Впрочем, после, почти сразу, стало Энерго-поселение номер Восемьдесят. Там стало не до дум, я сделалась сельскохозяйственной рабыней, как и все остальные: с утра до поздней ночи мы сажали тото-мак. Мне кажется, ничего не взошло.
– Когда ты присоединилась к движению?
– Наверное, и цикла не прошло. Потом, после первого нападения на полицейский патруль, я почувствовала вкус крови, око за око, впервые после выселения, я уловила цель. А ты то сам?
– Я…
16. Исторический срез по живому
Девять циклов в прошлое.
Осколки судеб
И эта сумасшедшая любовь. Он встретил ее в городе Макукута, когда его направили на переподготовку, перед повышением в должности. Он так давно не был в городах, спокойных живых городах, а не тех, что стираются с местности, а уже потом с карты. Он ходил по улицам и не верил, а заходя за угол, он невольно втягивал голову в плечи и напрягал мышцы, готовясь упасть или шарахнуться назад, за спасительную стену. Когда они увидели друг друга, все им стало ясно и окружающий мир послушно исчез. Это были самые счастливые месяцы в их жизни. Он едва сдал экзамены по теоретическим дисциплинам – он парил в облаках, спасли хорошие показатели в практике – тело, как всегда, не подвело.