Она очутилась в просторной кухне явно богатого хозяина — с несколькими очагами, огромной плитой в самой середине и громадным широким дымоходом, распахнувшим над ней свой черный раструб. В одном из очагов горел огонь; вращавшийся сам собой на вертеле, жарился большой жирный гусь. За птицей никто не наблюдал, и это могло значить, что какой-нибудь поваренок может появиться здесь в любую секунду. Арьяте следовало поторопиться.
Принцесса поспешно огляделась. На грубо сколоченном деревянном столе подле горящего очага она заметила высокую бутыль в тростниковой оплетке; наудачу схватила, поднесла горлышко к носу, понюхала — вином не пахло, решила попробовать — это действительно оказалось молоко, густое и теплое.
Не в силах поверить сразу в такую удачу, Арьята быстро, как только могла, вылезла в окно — и вовремя, потому что за дверью кухни послышались шаги. На пороге появился тощий прыщеносый парнишка в грязном белом колпаке и жалком подобии передника, угрюмо принявшийся поворачивать вертел, собирая капающий с птицы жир на специальный противень. Колпак поваренка украшал вышитый герб: морской змей и каменный человек поддерживают щит с изображением копья, переломленного голой человеческой рукой.
От изумления принцесса даже помедлила, не сразу спрыгнув в спасительный мрак под стеной поварни, — обладатель этого герба был знаком ей слишком хорошо. Правая рука ее отца, благородный сэйрав до двадцатого колена, опора трона, воитель знаменитой халланской конницы — барон Вейтарн. Он имел дома во всех крупных городах королевства, ничего удивительного, что на одной из главных улиц Нелласа стояло подворье воителя, но что делают здесь две жуткие жены-воительницы?! Барон был единственным человеком, у кого Арьята могла бы попросить убежища и помощи — он единственный из всей знати не встал на сторону новых хозяев Халлана, однако собранные им полки опоздали к решительной битве из-за дождей и распутицы; видя, что силы слишком неравны, король решил не проливать кровь сограждан и скрылся. Сперва Арьята осуждала его за этот малодушный, как ей казалось, поступок, но теперь в душу девушки закрались самые черные подозрения — быть может, отец догадывался, что с Вейтарном не все чисто, и не слишком доверял ему? Эта Фельве и ее неведомая повелительница — вряд ли они расположились в доме барона без его ведома; а если захватили или получили как плату от новых владык королевства — вряд ли челядь продолжала бы носить гербы прежних хозяев. Нет, лучше пока не искать встречи с ним, даже если он сейчас здесь, в Нелласе…