Шлихт не верил Севе только потому, что не верил никому вообще. Севу он не боялся, но относился к нему с осторожностью, считая, что ничего не бояться только дураки. Ну, а просить Шлихт ничего не собирался. Ему была нужна его доля.
— Для того, чтобы дать тебе полную информацию, мне необходимо твое принципиальное согласие,— прервал ход его мыслей Сева.— Получив его, можно обсудить сумму гонорара.
Шлихт молчал...
— Молчание — не самая вежливая форма общения,— сказал Сева недовольно.
— Бывают ситуации,— ответил Шлихт,— когда лучше подольше помолчать и только показаться идиотом, чем сказать несколько слов и сразу же развеять все сомнения на этот счет.
И, помолчав, спросил:
— Какая моя доля?
— Ты не в доле,— строго ответил «батько Махно».— Ты будешь работать по контракту. И если все будет нормально, получишь двести тысяч «зелени». Даю на раздумье одни сутки. Завтра здесь, в это же время.
На следующий день Сева выдал Шлихту аванс и исчерпывающую информацию. И тогда Шлихт понял, почему Сева обратился именно к нему. Да, с точки зрения Севы, Шлихт подходил для этого дела по всем статьям.
Во-первых, Сева ему доверял. Во-вторых, он был хорошо подготовлен физически. В-третьих, у него был опыт жизни на Севере. Все это учитывалось, но не было решающим. Узнав, у кого находятся алмазы, Шлихт все понял. Он был знаком с этим человеком. И от того, как сложатся их отношения при встрече, воспримет ли он Шлихта как старого знакомого, зависит успех всего дела.
Исчезновение
Для начала Шлихт решил исчезнуть. Утром он отправился в морг, находящийся недалеко от железнодорожного вокзала.
Зайдя во двор этого печального заведения, Шлихт увидел маленького лысого мужичка в халате, который когда-то был белым. Он стоял у открытых дверей и что-то жевал.
— Здорово, земляк,— сказал Шлихт,— нужна твоя помощь. Такая беда случилась. Муж сестры запил и пропал из дома. Уже неделю как нету. Обзвонили все больницы, все без толку. Случайно к вам не попадал? — И назвал первую попавшуюся фамилию.
Мужичок перестал жевать, сплюнул и сказал:
— Такого нэ було. Но неизвестных трое имеются. Пошли покажу.
Они спустились в подвальное помещение. В нос ударил резкий запах формалина. Вдоль стены на полках лежало с десяток трупов с биркой на ноге. Шлихт подошел к ним и стал внимательно рассматривать.
— Это не ти,— сказал прозектор,— эти планови. Бесхозни на полу, пид рогожей.
Он подошел в угол и сдернул рогожу с трех мертвецов.
— Вот воны, голубчики. Вси як одын с вокзала. Бомжи. Мрут, як мухы.
И, тяжело вздохнув, добавил: