— Самые вредные для государства люди — это писатели. Своей писаниной они вносят смуту и создают брожение умов в народе. А рядовой человек должен меньше думать и больше работать.
Себе и таким, как он, Альберт Иванович мыслительный процесс вменял в обязанность. При разработке объекта о нем собиралась исчерпывающая информация. Учитывалась даже такая деталь: был ли человек вскормлен молоком матери или в грудном возрасте его кормили искусственным питанием.
О советском разведчике В. Б. Резуне, который скрывался под псевдонимом Виктор Суворов, бежавшем в 1978 году в Великобританию и выпустившем ряд разоблачительных изданий, Альберт Иванович отзывался крайне негативно, называя его предателем, выскочкой и канцелярской крысой, которая почти не нюхала настоящей оперативной работы.
...Для начала Шлихт высыпал алмазы из мешка и на три четверти засыпал его углем. Оставшееся место заполнил отборными алмазами. Проехав по магазинам, он купил футбольный мяч, деревянный тремпель, катушку суровых ниток и несколько свечек разной длины.
На книжном базаре Шлихт приобрел учебник по анатомии человека и, сверяясь с рисунками, купил в магазине субпродуктов груду костей, внешне напоминающих фрагменты останков человека. Лучевые кости он подобрал по размеру своих рук и ног. Сложив это все в багажник, Шлихт позвонил Севе.
— Привет, дружище! — голос Севы был спокойный и доброжелательный.— Рад твоему возвращению! Слышал — в конце пути ты немного «подмочил» свою репутацию. Но это не в счет. Может, ты был и прав. Критерий истины — конечный результат. Давай встретимся и произведем полный расчет. Помнишь кафе, где мы встречались в прошлый раз. Ты не против?
— Против,— ответил Шлихт.— Встретимся сегодня в 22.00 на окружной возле поворота с указателем «Семеновка». Сделаем так: на первой машине приезжаешь ты один и забираешь камни. На второй через пятнадцать минут мне привозят деньги. Такая форма расчета — знак моего глубокого доверия тебе. В этой ситуации ты играешь без проигрыша. Только без фокусов. Все должно быть так, как я сказал.
— Я, как Герасим, на все согласен,— ответил Сева и положил трубку.
Без десяти десять Шлихт подъехал в условленное место. Шел мелкий холодный дождь. На трассе машин было мало. Они проносились мимо на большой скорости, освещая светом фар верхушки сосен.
Ровно в десять на джипе подъехал Сева. Кроме него, в машине никого не было. Шлихт взял мешок с алмазами и пошел к нему навстречу.
Не заглушив двигатель и не выключив фар, Сева выпрыгнул из кабины и, подняв воротник куртки, подошел к Шлихту.