Они сидели на песке, усыпанном первыми осенними листьями, возвращаясь из глубины душевного потрясения к действительности. Андрей прижимал Женю и думал, что теперь им двоим подвластен крылатый конь Мерани, они познали счастье полета. Эх, Истомин, Истомин! Еще есть время до твоего главного боя, вскакивай на Мерани, скачи к своей Нино! Это время будет только твоим, и только так ты сможешь догнать ее, свою Нино…
«Почему я вспомнил о нем, об Истомине? — думал Оленич. — Наверное, он стал близким мне человеком после той исповеди, человеком, отдавшим себя полностью войне и оставившим себе лишь одну эту лунную ночь, когда он был самим собою. Может, это сражение будет решающим и для меня, и для Жени? Но мы не знаем, а Истомин знает. Он знает нечто большее, чем просто оборонительный бой, но он не сказал мне об этом. Пока не наступил день главного боя, ночь принадлежит и нам с Женей».
— Андрейка, я люблю тебя, — шепчет Женя. — Давно… Еще с того дня, когда ты появился в расположении пулеметного эскадрона с пополнением молодых бойцов.
— Ах, бедная, бедная Женя!
— Послушай, милый! Послушай меня молча, — И вдруг начала говорить, говорить торопливо, сбивчиво, волнуясь и задыхаясь, словно боялась, что что-то помешает, что она не успеет высказаться до конца, выплеснуть из себя то, что накопилось в душе. — Я сама все скажу. Ты молчи. Я скажу и за себя, и за тебя. Ладно? Хочу, чтобы ты знал: буду любить тебя всегда — сколько доведется жить. Может, только до завтра, а может, до ста лет… Но я буду тебя любить и тогда, когда нас уже не будет, потому что после моей любви останется память о нашей любви. Андрюша, запомним эту лунную ночь. Может быть, она у нас единственная, может, будет еще тысяча таких лунных ночей, но эта останется, потому что она первая. Я знаю, нам сегодня будет трудно, и страшно, и горько. Потому что война ничего, кроме зла, принести не может. Только зло и смерть. И среди зла и смерти — наша любовь… Обними меня. И пусть наступит день, и солнце пусть обвенчает нас…
— Да, ты все сказала. Ты сказала лучше, чем бы я смог.
— Ты рядом, ты любишь меня — это лучше всех слов на свете!
— Ты такая восторженная!
— Сама себя не узнаю. Откуда что берется! Где оно все было раньше? Как я до всего этого додумалась? Но мне нравится, что я такая… Это, наверное, плохо?
— Нет, это хорошо, потому что ты счастливая. И я восторженный, потому что счастливый. Если бы можно было остаться такими!..
Женя кинулась ему на грудь и всхлипнула.
Он провел рукою по ее волосам, глянул куда-то в пространство ночи.