Дженис улыбнулась Штеффи.
— Я так рада, что приехала сюда, — сказала она с легким английским акцентом. — Я еще никогда не была в шхерах, хотя живу в Гётеборге с тех пор, как началась война.
Дженис была балериной. Она работала в Большом театре в Гётеборге. Сначала она собиралась провести в Швеции год, но началась война, и она осталась.
Штеффи любовалась Дженис. Все ее движения были так красивы. Даже когда она просто подносила ко рту чашку, движение было совершенным.
— Я рада этому лету, — снова сказала Дженис. — Здесь так красиво.
Она сделала мягкий жест по направлению к морю и горизонту.
— Я считаю, что, живя у моря, люди становятся мудрыми, — сказала она. — Они не заперты в горах и не привязаны к однообразной равнине. У моря есть простор для глаз. Наверное, это помогает людям свободно мыслить. Как ты думаешь?
— Возможно, — сказала Штеффи.
Она немного стеснялась Дженис. Но Дженис ей нравилась.
Штеффи помогла Хедвиг Бьёрк занести в дом вещи, пока тетя Марта показывала Дженис навесы для лодок, мост и лодки. Хедвиг Бьёрк поднялась по лестнице и поставила свою сумку в спальню тети Марты и дяди Эверта с двуспальной кроватью. Штеффи занесла сумку Дженис в свою комнатку и поставила у кровати. Она убрала из комнаты фотографии и прочие личные вещи. Но Иисус все так же кротко улыбался с репродукции над комодом.
Картинка висела там с тех пор, как Штеффи приехала сюда четыре года назад. Она никогда не осмеливалась снять репродукцию или отвернуть ее к стене. Когда Штеффи крестили и приняли в общину Пятидесятнической церкви, она каждый день смотрела на Иисуса и пыталась почувствовать к нему любовь, о которой говорили в воскресной школе. Но у нее никогда не получалось. Штеффи считала, что дело в репродукции.
Свен повернул картинку к стене в то лето, когда его семья снимала дом у тети Марты с дядей Эвертом. Но когда постояльцы уехали, репродукция снова висела как прежде. Должно быть, Эльна, домработница семьи Свена, поставила все на свои места.
— Вот болтушка, — сказала вечером тетя Марта, когда они ужинали в кухне подвала.
— Кто? — спросила Штеффи, хотя знала, кого имела в виду тетя Марта.
— Разумеется, эта рыжая, — ответила тетя Марта. — Фрекен Бьёрк — основательный человек.
— Ее зовут Дженис, — сказала Штеффи и проговорила ее имя с наилучшим английским произношением.
— В любом случае, она горазда болтать. Представляешь, она спросила меня, ночевала ли я когда-нибудь в шхерах под открытым небом. «Между небом и морем». Да к чему мне это, можешь мне сказать?
— Она считает, что здесь очень красиво, — сказала Штеффи. — Что здесь простор для глаз.