№ 1 — О ком идет речь, тоже предельно понятно. Это американцы.
№ 2 — Артем не сказал. Ну конечно, американцы. Кто же еще может быть! Зачем же тогда, Миша, сообщили нам сюда?
№ 1 — Да-а! Не говорил ли шеф, что из Москвы кого-то выдворяли? Дипломатов или других?
№ 2 — Нет, ни о каких «персона нон грата» он не упоминал. А ты знаком с этим Платовым?
№ 1 — Нет, я его не знаю. Серьезно. Может быть, если увижу, то вспомню. Но фамилия ничего мне не говорит.
№ 2 — Он работал в одном со мной… (несколько слов совершенно непонятны. — Прим. перев.). Ну, ладно, Артем, наверное, тебя тоже спросит. Переживем. И вот еще что. Ты не говори шефу, что я с тобой разговаривал. Он предупреждал. Не о тебе, а вообще. Не разводить панику. Он сказал, что нам всем придется на какое-то время сократиться… Так что готовься. Наверняка будет совещание.»
Закончив читать и сделав подробные выписки в свой блокнот, Джеймс Вулрич аккуратно сложил листы сводки перехвата и отдал их Каллохену.
— Благодарю, Джон, разговор этих парней, конечно, очень интересен и заслуживает тщательного анализа. Уже сейчас он вносит ясность в то, что произошло в Москве. Собственно говоря, разговор с тобой по телефону был достаточно информативен.
— Я думаю, Джеймс, ты смог увидеть в разговоре русских то, что ускользнуло от меня. — Джон Каллохен была сама любезность. Тем более что в данном случае комплименты вовсе не требовались.
— К сожалению, эти двое русских не раскрыли причины провала нашего агента. Как КГБ стало известно о его существовании? И о тайнике, который был для него заложен на окраине Москвы? Это понятно, вряд ли Москва сообщит сюда такие секретные вещи. Так что проблема остается. И она, наверное, не так проста, как может показаться с первого взгляда. — Вулрич внимательно взглянул на собеседника.
Тот, немного помолчав, неожиданно спросил:
— Ты имеешь в виду, что русские были кем-то информированы? Неужели «крот»?
— Я этого не говорил, Джон. Еще предстоит разбираться. Ты ведь понимаешь, как важно не ошибиться в предположениях.
— Пойми меня правильно, Джеймс, Центральное разведывательное управление не может быть абсолютно неуязвимым, как бы этого ни хотелось нам с тобой. Вам приходится действовать в сложных условиях. И потом — я не хочу никого обижать — у вас работают разные люди. В том числе с либеральными взглядами. Ты ведь хорошо знаешь, кого я имею в виду — слишком многие из тех, кто служил у вас, выступили в последние годы против ЦРУ. Ну, а если другие просто затаились и ждут момента? Или — что еще хуже — избрали другой способ повести борьбу со своей страной? Вас в таких случаях может не выручить ваш любимый «детектор лжи». Ты, конечно, знаешь, Джеймс, мы в ФБР его не применяем, он нам совершенно не нужен. У нас другие методы проверки, а главное — уверенность в своих людях. Нам не угрожает проникновение агента иностранной разведки! — голос Джона Каллохена полон торжественной и самоуверенной патетики.