…Эйнор отыскал обоих оруженосцев на реке. Фередир присоединился к Гараву, видимо, недавно — по крайней мере, он выглядел не таким растрёпанным и запыхавшимся.
— Эй! — замахал рукой Гарав, выскакивая из очереди к дереву, с которого как раз с истошно–весёлым воплем слетел в воду на какой–то верёвке эльфийский мальчишка. — Иди к нам!
Эйнор махнул рукой в ответ и улыбнулся. Пошёл дальше, хотя собирался найти хоть какую–то работу обоим пропавшим без единого слова отважным воинам…
… — Гарав.
— М.
— Га–равввв…
— Муй… крых. Удди.
— Гаррррав! — шепотом прорычал на ухо другу Фередир, зажал ему нос… и поймал в лоб локтем. — Уй!
— Чего тебе?! — Гарав сел, сердито глядя на Фередира. Потом потянулся.
— Иди скорей сюда! — Фередир, потиравший лоб, похоже, ни капли не обиделся. — Иди скорей!
Гарав спустил ноги с изящной лежанки (а сперва–то он боялся ложиться, думал, что эта штука просто для красоты и наверняка холодная — ажурное каменное плетение), откидывая тонкое одеяло, не пропускавшее ночного ветерка — впрочем, приятного, теплого и пахнущего чем–то цветочным, тонким, как золотистое вино в кувшине на столе.
— Ну чего будишь? — проворчал он. Фередир потащил его за собой по лестнице, потом — тропинкой в чёрной резной тени деревьев — на берег, туда, где они купались днём.
— Смотри–и–и–и… — выдохнул он в ухо всё ещё ничего не соображающему и сердитому Гараву. Тот хотел уже разозлиться по–настоящему…
…и пролетевший над рекой на «тарзанке» Эйнор обрушился в реку с пушечным громом, разогнавшим ночную тишину вниз и вверх по течению.
Глава 34 -
в которой… а, что там. Плохо всё. Даже в конце.
Высокий золотоволосый эльф смотрел на сидящих на выступе ивового корня человеческого мальчика и эльфийскую девочку — свою дочь.
Лицо полководца Элронда было каменным, как лица изваяний древних вождей нолдоров, которые находят иногда на побережье за Голубыми Горами.
— Мэлет, — сказал он негромко. Он подошёл бесшумно, человек не мог услышать… а дочь — дочь, похоже, вообще ничего не слышала более… кроме голоса человека.
Обернулись и встали и эльфийка и человек. От Глорфиндэйла не укрылось то, что дочь сидела на подстеленном плаще человека, не укрылся и тот жест — непроизвольное движение — которым Мэлет полускрылась за спину мальчика.
А тот посмотрел прямо в глаза эльфа и сказал:
— Отважный Глорфиндэйл… ведь это ты Глорфиндэйл, отец Мэлет? — золотая голова наклонилась. — Мне надо говорить с тобой по очень важному делу.
— Иди за мной, — сказал Глорфиндэйл…
…В небольшой залитой солнцем комнате было пусто. Только Глорфиндэйл, севший в массивное кресло (длинный меч между ног) - и Гарав, остановившийся прямо перед ним. Но голос мальчика звучал, как в огромном зале — рождая эхо.