Зима тот год стояла теплая. Вообще, густые северные леса, покрывавшие тогда, словно шубой, Россию – делали сноснее климат средней ее полосы. Больше влаги и тепла сохранялось в воздухе круглый год. Не говоря ни слова никому о цели поездки, 3 декабря 1564 года, огромным поездом тронулся Иван из Кремлевского дворца.
Знали бомре и народ, что царь собирается престольный праздник Николы зимнего встретить в храме села Коломенского. Но если оттуда вернется он назад, – зачем такие сборы великие? Зачем этот поезд большой, словно царь снова на Ливонов, за рубеж отъезжает?
Так думал народ – и волновался.
Бояре, воеводы – те еще больше волновались, так как узнали кое-что позагадочней.
Чего ради Иван изо всех соборов кремлевских, из моленных, крестовых палат и часовен дворцовых – забрал кресты с мощами и чудотворные иконы, золотом и каменьями дорогими украшенные, в золотых ризах? Все забрал, какие только числились за великими князьями Московскими, в числе их родового наследства… Мало того. Из кладовых церковных и монастырских, из тайников, обширных, глубоких, устроенных под башней, которая к Москве-реке глядит, выбрать царь велел все сокровища, казну и вещи, которые хранились там от пожаров, от нашествия вражеского, нежданного… Сосуды золотые, серебряные и иные, платье царское узорчатое, парчовое и шелковое, уборы и меха – тоже взял; сотни саней нагрузил, все за собой увез… А кто из бояр, дворян и ближних приказных людей сопровождал Ивана, тем велено целым домом ехать, с женами и детьми, со скарбом со всяким, словно на переселение вел их царь.
Одних коней за царем и его провожатыми – гонят целый табун, голов в тысячу! И коров ведут… Мелкий скот тянется… Совсем переселение Израиля из земли Иудейской в землю Ханаанскую.
Глядит Иван на все в окна своей колымаги – и сердце радуется. За много дней – впервые вздохнул свободно больной, усталый, измученный человек. Правда, измучен он по своей вине не меньше, чем по чужой. Да ему не легче от того, еще тяжелее… А народ глядит, поклонами провожая поезд царский, и думает: – Быть худу… Быть бедам! Бояре – ту же горькую думу думают. И не ошибся народ, не ошиблись бояре. Отпраздновали Николу зимнего, а царь и не думает в Москву возвращаться. Ждет чего-то. По направлению к Троице и дальше, за Троицу, к Александровской, далекой, крепкой слободе велит коней выгонять, подставы готовить.
Вьюги разыгрались зимние, метет метель, пути снегом засыпает, избы – доверху заносит. А на реках полноводных – кой-где не совсем и окрепнуть успел еще наст, кора ледяная… Ждет чего-то царь, дожидается. Неделю, и другую… Из Коломенского в Москву и обратно каждый день с вестями и слухами люди разного звания скачут, едут и пешком идут. Иван все слухи разузнает. Сам, при помощи приспешников своих, такие слухи сеет, какие ему на руку.