— Мне нужно тебя кое о чем попросить, но только не сегодня.
От парня пахло спиртным. (Это он для храбрости, с пониманием подумала она.) Девушка удивилась собственной сентиментальности. Он был таким застенчивым. И глаза у него такие замечательные. Да, вот именно — замечательные.
— Прости, что ты сказал? — переспросила она.
Задумавшись, она не расслышала его слов.
— Я сказал: Баффинова Земля. Ты знаешь, что это такое?
— Гм, да.
Она вспомнила, что эта земля находилась где-то в Африке.
— Я подумал, — сказал он, — мы бы могли… — Недосказанная фраза, оборвавшись, повисла в воздухе.
— Что мы бы могли? — снова мягко спросила Пегги.
Лазарь выпалил одним махом:
— Я подумал, что мы бы могли пойти в кино, то есть я хочу сказать, что мы бы вместе одни могли бы туда с тобой пойти.
— Почему бы и нет? — произнесла она, не отводя взгляда от удивительно красивого лица парня, при виде которого могло растаять любое девичье сердце. — Мы могли бы сделать это завтра, завтра вечером.
— Да, Завтра.
У него чуть дрогнула рука.
— А цветы? — спросил он. — Ты не хочешь взять мои цветы?
— Ой, конечно, обязательно, извини меня, пожалуйста, мне очень совестно.
Она взяла букет и нежно прижала его к груди. Улыбнулась парню. В голове у нее мелькнуло что-то смутно связанное с приключенческим фильмом, снятым где-то в Африке, на Баффиновой Земле.
— Значит, до завтра?
— Да, до завтра. Ты подходи сюда, мы встретимся здесь, скажем, часов в семь, тебе это подойдет?
Парень коротко кивнул.
— Да, кстати, как тебя зовут?
— Зови меня Ишмаэль, — сказал Лазарь, думая о себе в третьем лице. Ему никак нельзя позабыть, что он представился, назвав себя этим именем.
— А меня зовут Пегги.
— Я знаю, — заявил он, потом резко повернулся и в прямом смысле слова понесся прочь — он почти бежал.
Свернув за угол и убедившись, что скрылся из поля ее зрения, Лазарь наотмашь двинул ногой по мусорному ящику, который сделал ему ничего плохого. На уровне бедер ткань его штанов только чуть-чуть потемнела. К счастью, уже спускались сумерки.) Она, наверняка, ничего не заметила. Но смутное чувство тревоги все равно его не покидало. Он пошел дальше, бранясь сквозь зубы. Дело в том, что он полностью сосредоточился на том, чтобы не заикаться, и поэтому на минуту забыл про то, что творилось у него в штанах.
Так вот, на следующий день он приходит, как они договорились, такой же застенчивый, так же нелепо одетый, с такими же цветами, только на этот раз она понятия не имела, что с ними делать. Она уже держала в одной руке сумочку, а в другой — зонтик, она же не о трех руках была. И потом, оделась она без особого шика, но вполне прилично: немножко красного, немножко голубого. Для первого вечера вполне пристойно. А он — можно было подумать, что он в своей одежде и ночью спит не раздеваясь. Ну да ладно, страшного в этом ничего, конечно, не было. Хотя, надо сказать, не на той ноте все начиналось. Она доверила парню понести свой зонтик.