Летом стряслись выборы, и ратуша сменила хозяев. Стефанов уехал в Москву, а спустя четыре года вернулся уже с новым назначением в совсем иное ведомство, где пригодились его радиотехническое образование и номенклатурная замкнутость.
Выслеживая Стефанова, уборщик сам не очень понимал — зачем. Его словно бы вело новое «государственное» самоощущение или та же суперагентская придурь. Если бы ничего не удалось, он бы не стал убиваться. Но все как раз удалось, так что, вероятно, Центр, неустанно дымящий трубкой, был доволен.
Меньше чем за месяц нерегулярной слежки Виталик выяснил: по субботам Стефанов бывает на Екатерининском рынке, в мясных рядах.
Стефанов же не только заметил слежку, но и узнал того, кто сел ему на хвост. Поэтому не слишком удивился якобы случайной встрече на рыночной парковке, где Сурин в лучших традициях школьного драмкружка сыграл неописуемую радость: «О-оо! Кого я вижу! Валентин Дмитрич!..» Стефанов презирал дилетантов. Он предвидел попытки шантажа и был совершенно спокоен — никаких неприятных козырей у этой гориллы нет и быть не может.
Посидеть-поговорить в машине Стефанов отказался наотрез. Зато не прочь был пройтись по тополиной аллейке в сторону сквера. Тут же, без церемоний, спросил, очень сухо: «Что надо?» И Виталик расценил это как деловую готовность. «Мне надо сведения, — важно пояснил разведчик Сурин. — Типа информацию». Он готов платить Стефанову каждый месяц хорошие деньги, вроде зарплаты. Особо ценные сообщения — специальный тариф.
Вербуемый сдержанно поинтересовался: на какую тему? И вот тут Сурин после короткой заминки, сам от себя не ожидая, назвал фамилию:
Шимкевич. Уборщик фактически интуитивно выбрал свою ближайшую мишень и заодно уровень персональных притязаний. Стефанов подавил усмешку. Этой «темой» он сейчас ведал, так сказать, по долгу службы. Коля Шимкевич, недавно завладевший львиными долями акций четырех заводов, перед новыми выборами снова готовил валютные вливания в исполнительную власть. Число убранных в могилы Колиных недругов и тех, кто просто мешал ему, перевалило за сорок.
— Подумаю, — так же сухо сказал Стефанов и направился к машине. Он не назначил ни место, ни время для контакта. Поэтому в следующую субботу с утра Сурин ждал его на рынке и не ошибся.
Стефанов знал, что уктуссцы планируют заиметь в его конторе слухача. Но суринский приход больше напоминал самодеятельность. Такие дела Шимкевич недоумкам не поручает. Впрочем, недоумки имеют одно редкое достоинство — они позволяют собой пользоваться. Если Сурин желает платить за воздух, почему нет? Следует накачать его воздухом.