— Зайди в комнату! Там хотя бы светло, — пригласила Кассандра. — Мэри, и ты тоже должна быть с нами.
Господи Боже, да ведь Уильям — отец Белинды!
— Ты представить не можешь, Касси, что я испытал, — вздохнул Уильям, входя в комнату, — когда неделю назад приехал в Кармел и узнал, что Мэри и Белинда исчезли, а ты… — При виде Стивена он резко осекся.
— Стивен, — представила Кассандра, — это Уильям Белмонт, младший сын Найджела. Уильям, это граф Мертон.
Мужчины обменялись поклонами.
— По-моему, я не имел чести быть с вами знакомым, — заметил Стивен.
— Все потому, что я редко бывал в Лондоне. Всегда ненавидел этот город, — пояснил Уильям. — Провел несколько лет в Америке и два года в Канаде. Год назад снова туда отплыл, а вот сейчас вернулся. Меня всегда манили обширные открытые пространства, хотя должен признать, что весь последний год я слышал куда более настойчивый зов.
Он оглянулся на Мэри, робко жавшуюся в дверях, и протянул ей руку:
— Вы знакомы с моей женой, Мертон? Касси, ты знала, что Мэри — моя жена? Она говорит, что не знала, но я поверить не могу. Ведь именно из-за этого и разгорелась та адская ссора.
Ссора? В ту ночь?
Кассандра переводила изумленный взгляд с Уильяма на Мэри.
— Так ты жена Уильяма?! — вырвалось у нее.
— Простите миледи, — прошептала Мэри, по-прежнему не сходя с места. — Когда Билли вернулся домой из-за моря и узнал о Белинде, он отправился в Лондон и получил специальное разрешение… и мы поженились в той деревне, что в двадцати милях от Кармела, за день до… за день до того, как он снова уехал. Но пообещал вернуться, когда сможет. И вернулся. — Она смотрела на Уильяма широко распахнутыми глазами, в которых светилась отчаянная нежность.
— Иди ко мне, любимая, — попросил он, маня ее, пока она не приблизилась настолько, что он смог сжать ее руки. — Из Мэри выйдет настоящая крепкая женщина фронтира,[2] не находишь, Касси? Она только выглядит хрупкой. Правда, я не собираюсь испытывать ее силы. Осяду здесь, в деревне — помоги мне Боже, — и стану заботиться о ней и Белинде. После того как сделаю все, чтобы тебя оправдали. Хотя не понимаю, как Брюс может быть таким болваном, чтобы поверить…
Уильям снова замолчал и воззрился на Стивена, стоявшего у камина с заложенными за спину руками.
— Пожалуй, лучше я вернусь завтра и поговорю с тобой, — решил он. — Правда, уходить отсюда я не собираюсь, если, конечно, не возражаешь. Останусь с женой и дочерью.
Кассандра задумчиво уставилась на Стивена. Ведь они не помолвлены по-настоящему! Она никогда не выйдет за него. Но он был необычайно добр к ней, и она обязана сказать правду. Он, конечно, расспрашивал о ее жизни и замужестве и допытывался, убила ли Кассандра Найджела — на что она сказала «да», — но никогда не требовал подробностей. Хотя, конечно, хотел их знать. А она, разумеется, солгала ему.