Из ворот старинного особняка вышла троица в сопровождении веселого коккер-спаниеля золотисто-рыжей расцветки. Пес весело носился вокруг них, прыгал, пытался ловить бабочек, потом упал на траву и принялся кататься по ней...
Филиппа Аскольдовича Гурова ни при каком раскладе нельзя было назвать стариком. Расстояние было довольно приличное, но все же Валя даже так, издалека, поняла, что ему не больше сорока пяти лет. Невысокий, спортивного сложения, в шикарных темных очках, он держался как человек, хорошо знающий себе цену. Одет он был весьма скромно – светлые шорты до колен и красная майка с какой-то надписью на груди, но Валя, хоть и не разбиралась во всех этих тонкостях, моментально почувствовала, что куплена его одежда не в соседнем сельпо и даже не в ГУМе, а либо в «Березке», либо непосредственно за границей.
Жена Гурова тоже никак не напоминала благородную старую даму, какой ее только что вообразила себе Валя. Она была весьма моложава, подтянута, в светлом спортивном костюме без рукавов, с короткой светлой стрижкой под мальчика. Правда, она не улыбалась и выглядела довольно надменной.
– Мы с их Марьяной когда-то даже гуляли вместе. Правда, сто лет назад, – сказала Лида, тоже с любопытством наблюдая за троицей на противоположном берегу. – Она неплохая девчонка, но очень папашу своего боится.
– С какой Марьяной? – спросила Валя.
– Дочь Гурова зовут Марьяной. Эй, привет! – громко крикнула Лида и помахала девушке на том берегу. – Может, узнает меня...
Но Марьяна Лиду не узнала. Вернее, она даже не стала смотреть в ее сторону.
– Нет, не узнала, – без всякого сожаления произнесла Лида. – Или просто зазналась.
– Сколько ей лет? – спросила Валя.
– Да нам с тобой ровесница...
– А почему она отца своего боится? – завороженно спросила Валя.
– Он строгий очень. От всех всегда требует, чтобы они точно знали, чего хотят, а Марьяна не всегда это знает. Принципиальный.
– А что все должны знать?
– Ну по жизни, по работе... даже в мелочах чтобы был порядок. Вот, например, лет шесть назад попросила Марьяна отца собаку купить. Купил он – вот этого, Джоя как раз, и вдруг выяснилось, что Марьяне он не нравится, а хочет она совсем другого пса – ну, типа дога или добермана. Джой слишком ластится ко всем и вообще какой-то дурной. Заполошный.
– Он очень милый... – задумчиво пробормотала Валя, глядя, как Джой носится взад-вперед по берегу.
– Милый-то милый, но она, оказывается, чего-то другого от собаки хотела! Этого даже лапу давать не смогли научить! И что же? Гуров, при его-то деньгах, хоть сто собак мог купить. Но нет же! Раз ты выбрала тогда именно этого песика, то и живи с ним. Исправить ошибку уже нельзя. И во всем прочем Гуров такой.