– Не думай так.
Он снова поскреб мох.
– Иногда мне кажется, что я ненавижу ее за то, что она имеет надо мной такую власть, – взорвался Сэм. – Разве это не бессмысленно?
Он имел в виду Элис.
– Вовсе нет, – ответила я.
Мы прошли через поле обратно к машине.
– Вообще-то меня беспокоят Ианта и Поппи. Ианта иногда бывает такой упрямой, не хочет рассказывать, что с ней происходит. Говорит только, что врач неотступно за ней следит.
– Яблоко от яблони недалеко падает, – заметил Сэм.
– Поппи… о Ричарде нам ничего толком не известно, как и о том, почему она вдруг решила выйти замуж.
Сэм наклонился, сорвал травинку и пососал мясистый стебель.
– Поппи как кошка – всегда приземляется на лапки. Когда она должна вернуться?
– В том-то и дело: я не знаю. – Я закусила губу. – Как бы я хотела знать, как у нее дела.
Прикосновение Сэма к моему плечу утешило меня.
Перед самым моим отъездом с конференции вернулась Элис.
– Как жаль, что мы не смогли пообщаться, – она поцеловала меня, – но я заставлю Сэма почаще вас приглашать. – Я была удивлена, потому что мне показалось, будто девушка говорит искренне. Не мешкая она бросила у двери сумку, отнесла ноутбук в гостиную и расстегнула чехол. – Наверняка вы отлично провели время. Извините, мне нужно кое-что сделать. – Она подняла голову. – Роуз, вы уже нашли работу?
Вернувшись в Лондон, я обнаружила письмо от Нила Скиннера, которого перевели в министерство культуры, как он и предвидел. Он интересовался, свободна ли я и не могу ли провести для него исследование, которое займет пару недель. В постскриптуме говорилось: «Увы, зарплата небольшая». Я связалась с ним, и Нил объяснил, что ему необходимы факты и цифры, а также пробная оценка того, как общественность отреагирует на повышение ставок на право дохода от выдачи книг из библиотеки, которые в данный момент пересматриваются.
Я провела две изнурительные, но приятные недели, прочесывая отчеты и статистические данные и обзванивая людей, которые непременно оказывались в отпуске. Я позвонила Таймону – какого черта? – и, к его чести, он взял трубку.
– А, Роуз, – протянул он. – Птичка напела, что ты очень похорошела. У тебя все в порядке?
Я сообщила Таймону, что, учитывая обстоятельства, я в жизни не чувствовала себя так хорошо, и спросила поддержит ли пресса это начинание и выделит ли он в газете место этому вопросу.
Таймон даже не раздумывал.
– Сомневаюсь, что кому-то, тем более прессе, есть дело до того, что писатели получат прибавку к зарплате в лишние десять пенсов – или не получат. Я бы не потратил на это и одного абзаца.