Солнечный свет в спальне не скрывал ничего: пронзительно-синяя вена на ноге от переживаний – темные круги под глазами, а ведь когда-то все было безукоризненным. Минутку. В зеркале – какая-то другая женщина. На самом деле я молода и счастлива.
Я выбрала летнюю футболку, льняной брючный костюм и черные лодочки без каблуков. Накрасила ресницы, провела по губам красной помадой и причесала волосы, все еще блестящие и послушные. Затем, пока Петрушка колонизировала мои колени, накрасила ногти воинственно-красным лаком. Это было мое обмундирование, лучшее, что у меня имелось, но когда я поднялась и Петрушка, протестуя, соскользнула на пол, я обнаружила на невысохшем лаке прилипшую кошачью шерсть.
– Ну ты и негодяйка, Петрушка.
Зеленые глаза воззрились на меня. «А ты дура, Роуз», – казалось, говорили они.
Отодрав с ногтей шерсть, я спустилась на кухню. Дотронулась до кофейника, но передумала пить кофе; попыталась съесть банан, но не смогла.
Погода на улице обещала быть славной, и, как консьержка или смотритель музея, я обошла все комнаты, раздвинула шторы, взбила подушки, вытерла пыль, ища утешение в обыденных, привычных действиях. В неподвижной тишине тиканье часов в гостиной казалось необычно громким.
Сумка с книгами была там, где я ее оставила. Я проверила, все ли на месте: статья, которую я должна была отредактировать; пара писем, которые следовало прочесть; роман, кулинарная книга и биография – обычно я просматривала книги, прежде чем отправить их на рецензию.
Перекинув сумку через плечо, я вышла, оставив за дверью прохладную гостиную с тикающими часами; сад с каплями легкого дождика на траве; супружескую спальню, где когда-то давно Натан шептал мне, как ему повезло, какой он счастливчик, что у него есть я, и в ответ на его слова я с благодарностью вздыхала в ночи.
Я вышла из офисного лифта, заставляя себя успокоиться и быть естественной. Дженни из отдела кадров ждала лифт. При взгляде на меня выражение ее лица сменилось легкой паникой, и я подумала: надо же, как быстро все стало известно. Правда, я и не надеялась, что сплетни минуют нас с Натаном. Давая Дженни возможность собраться с мыслями, я сделала вид, будто перекидываю тяжелую сумку с одной руки на другую.
– Доброе утро, Дженни.
– Послушай, – пробормотала она, – я хочу, чтобы ты знала…
В офисе над Дженни жестоко подшучивали: хотя на бумаге она была специалистом по персоналу, в реальности общение с людьми у нее не выходило, и она никогда не могла закончить предложение. На этот раз она попросту влетела в лифт; двери, щелкнув, закрылись.