Он прислонился к дереву – рядом висела его куртка. Схватил ее и, кусая губы и тихонечко матерясь, накинул ее себе на плечи – не хотелось никого пугать видом крови.
И медленно пошел назад, хватаясь за деревья.
– Ха, убил он меня!.. Маменькин сынок…
Он шел бесконечно долго, пока не оказался наконец на пустом пляже с перевернутыми лежаками.
Снова моросил дождь, противный, холодный, настоящий осенний дождь, но Павлу почему-то стало лучше. Почти не шатаясь, он дошел до лечебного корпуса, туда, где этим летом работала Оля.
В коридоре пожилая техничка с седым пучком на голове мыла пол.
– Ну, куда? – закричала она, не оборачиваясь. – Расписание, что ли, не знаете?..
– Мне к Пал Палычу, – с безупречной вежливостью произнес Павел. – По личному вопросу. Он у себя?
– А… да, у себя, – сказала техничка, немного сбавив тон. – Только ноги вытирайте…
Павел вытер ноги о тряпку и пошел дальше, оставляя за собой на светлом линолеуме темно-красные пятна.
Пожилая техничка изумленно открыла рот, глядя ему вслед.
Без стука Павел ввалился в кабинет заведующего.
– Вы Пал Палыч? Очень приятно, я тоже Павел… – бойко произнес он, глядя на пожилого мужчину с какими-то невероятными, брежневскими бровями. – Мне о вас Оля рассказывала…
– Какая Оля? – грозно спросил заведующий, поднимаясь из-за стола.
– Оля Журавлева, – бойко ответил Павел. – Вы не могли бы мне помочь? Мне в Москву надо, срочно, к Оле, а тут вот такая ерунда…
– Какая еще ерунда? – Заведующий сердито дернул себя за бровь.
– Вот… – куртка соскочила у Павла с плеча.
– Эт-то что такое?! – закричал Пал Палыч, вытаращив глаза. – Вы ранены, что ли?!
– Немного, – сказал Павел и вдруг грохнулся на пол, едва не свалив стеклянный шкаф, тот угрожающе задребезжал. Впрочем, через мгновение Павел снова пришел в себя и продолжил, глядя в потолок, на ослепительно белую лампу, которая была похожа на солнце: – Меня перевязать только, а дальше я сам… Мне в Москву!
– В Москву, в Москву! – передразнил заведующий, склонившись над ним. – Тоже мне, «Три сестры»… У вас, батенька, дырка в боку. Огнестрельное? Сейчас, потерпите!..
Павел хотел ему рассказать о сегодняшних событиях и, главное, о Кешиной подлости (это ж надо, в спину целился!), но солнце над ним неожиданно погасло и наступила ночь…
– Ну что, он так и не перезвонил? – спросила Римма, косясь на Олю круглым карим глазом. Они стояли у витрины зоомагазина – там, за стеклом, плавали разноцветные аквариумные рыбки, медленно разевая рты, словно вели между собой неспешную беседу.
– Нет. И сегодня утром тоже не перезвонил, – сказала Оля. – Зря ты меня сейчас вытащила из дома…