Оля села на диван, держа блузку в руках.
Потом бросила блузку на пол и схватилась за подарок Павла – выкованную им кувшинку, стоявшую теперь на самом видном месте.
– Оригинальная пепельница, – робко заметила Римма. – Только зачем она тебе, ты же все равно не куришь?
– Какая же это пепельница! – рассердилась Оля. – Видишь, сюда даже пепел бросать неудобно…
– А зачем она тогда? – спросила Римма, держа в руках железный лист с кувшинкой. – Тяжелая…
– Просто так. Сувенир.
– А-а…
«Одолень-трава, – вспомнила Оля. – Только толку от нее…»
Римма тем временем аккуратной стопкой складывала Олину одежду.
– Кофту эту возьмешь? Там вечером прохладно будет…
– Возьму.
– А это что? – Римма перед зеркалом приложила к своим бедрам Олину юбку. – Господи, узкая какая… У меня только одна нога в нее и влезет!
Оля все-таки не выдержала и засмеялась через силу.
– А купальник? – радуясь, продолжила Римма. – Нет, это не купальник, это перчатка какая-то!
Потом Римма собралась к себе домой:
– Завтра за тобой заеду. Ты, пожалуйста, ни о чем не волнуйся…
«В самом деле, почему я так беспокоюсь? – подумала Оля, наблюдая за своей подругой в прихожей – Римма с усилием запихивала свои ноги в узенькие новомодные „лодочки“. – Не разрушится же этот мир из-за того, что я на две недели съезжу со своей лучшей подругой в Турцию?..»
– А… а Пал Палыча ты действительно не застала? – нерешительно спросила Оля.
– Не было его… – пыхтя, отмахнулась Римма. – Мне Маша, завхоз, вещи твои отдала.
– Да, Маша… – кивнула Оля. – А… телефона моего точно нигде не нашла?
– Точно, точно! – сердито ответила Римма. – Я тебе сто раз повторила. Уперли, поди… ты ж знаешь, какие нынче люди!.. А Локотковых на даче не было никого. Осень!.. Осенью все в город уезжают, – она помолчала. – Приедешь и разберешься со всеми делами. Ты свободный человек, ты не обязана себя ограничивать!
Оля серьезно кивнула.
«Да, она права. Терять голову из-за мужчины, которого совсем недавно ненавидела…»
Оля не собиралась просто так расставаться со своими новыми принципами, благодаря которым смогла найти наконец душевное спокойствие.
– …а меня мать совсем запилила! – Римме все-таки удалось справиться с одной туфлей, и она принялась за другую. – Хоть какое-то время отдохну от нее!
– А почему вы не разъедетесь? – спросила Оля. – Вы же друг друга мучаете!
– Ты что! – удивилась Римма. – Она старая, ей за семьдесят уже. Скоро за ней придется ухаживать, и что же, тогда снова съезжаться?.. Я о том и говорю, у меня безвыходная ситуация!
– Ну да… – пробормотала Оля.
И совсем некстати вспомнила их последнюю с Павлом встречу. Как он просил ее, чтобы она сказала, что любит его. «Хотя бы соври!» И еще рассуждал о том, насколько истерты эти слова – «я люблю тебя»… Она тогда предложила ему придумать что-то новое.