– Ты бы хотел, чтобы тебя узнали? – спросила Вероника.
– Да. Я хочу вернуть себе свое имя.
– Мне кажется, это можно сделать через суд. Волокиты, правда… Но оно того стоит.
– Через суд?
– Нет, не в смысле, что с кем-то судиться придется, а… Просто такова практика. Свидетелей вызвать и все такое. Надо же доказать государству, что Клим Иноземцев – жив!
Они говорили о пустяках, упорно избегая главного.
Маргарита Сергеевна.
Что с ней будет? Как она отнесется к возвращению сына – спустя двадцать-то лет? Безусловно, с радостью, но выдержит ли она эту радость…
– Клим… Клим, идем! – Вероника потянула Клима за собой.
Они беспрепятственно вошли в подъезд – домофон был сломан.
– Лифт другой… Поменяли. И двери у соседей другие… Ника, иди первой. Подготовь ее, пожалуйста.
– Да, конечно.
Они вошли в лифт, поднялись на нужный этаж.
Здесь Клим свернул за угол, на лестницу, сел на ступеньки:
– Я здесь подожду.
Вероника сейчас не видела его лица, но чувствовала – Клим едва сдерживает мучительное волнение.
Она нажала кнопку звонка.
– Иду-иду… – бодро раздалось в глубине квартиры – и через пару секунд дверь распахнулась.
– Верочка! – ликующе воскликнула Маргарита Сергеевна. – Как вовремя… Я только что оладушки испекла! – Она пропустила Веронику внутрь.
– Как вы себя чувствуете, Маргарита Сергеевна?
– Я? Ничего… Вот давеча перед грозой давление скакало немного, а сейчас все в порядке. Верочка, я вам звонила! Только номер ваш не отвечал… Дескать, абонент недоступен!
– А-а… да. Телефон разрядился.
– Только я вас тогда не поняла… Почему вы спрашивали про Карелию? Вы думаете, Клим… там?
– Да, не исключено, – кивнула Вероника. – Вполне возможно, что Клим живет там.
Она старалась говорить спокойно и рассудительно. Они прошли в кухню.
– Боже мой, боже мой… – Маргарита Сергеевна опустилась на стул, принялась обмахиваться полотенцем.
На столе – плошка с дымящимися, горячими оладьями.
– М-м, как вкусно пахнет! Маргарита Сергеевна, у вас варенье есть?
– Да! – Маргарита Сергеевна заставила себя встряхнуться – вскочила, принялась ставить на стол всевозможные банки-склянки. – Но это с прошлого года, я в этом еще не варила… Ягод мало… Позже, может быть, из смородины… Верочка! Так вы думаете, Клим… – Она опять оцепенела.
– Я думаю, что с Климом все в порядке. – Вероника взяла инициативу на себя, принялась разливать чай. Поставила на стол третью чашку.
– А это… для кого? – замирающим голосом прошептала Маргарита Сергеевна и уставилась на чашку – словно привидение увидела.
– Для одного человека. Скоро придет. Кажется, он видел Клима.