У меня был конкурент по соцсоревнованию Лапшин, захотел слинять от братвы в Москву. Нащупал лапу, стали замечать, что он по утрам в мотовозе, когда все спят или играют на деньги в карты, кости, домино, читает учебники. Народ заподозрил неладное, вызвали писаря из строевой части.
— Скажи падла, куда Лапшин написал рапорт?
— Не знаю,
— Через день будешь в наряды ходить, сгною на тумбочке, за ухо прибью.
Тот сознался.
— В какую-то академию.
— Ну иди, мудак и помни, как мамку-родину любить.
Так подло братву еще не кидали, в очереди на академию стояли и более заслуженные. Этот хмырь даже два года ротой не командовал, а были ребята, командовавшие по три-четыре года. Я вызвал старшину роты, дал ключ от сейфа со спиртом и команду споить «земляков». Тот отлил немного и блестяще справился с заданием. Солдаты из соседней роты перепились, один даже обгадился. Утром «академия» закончилась. Начальник штаба разорвал рапорт Лапшина перед его мордой. Вечером в мотовозе тот уже играл в карты. Мы его опять зауважали, особенно, когда он напился влежку и милиция отнесла его на руках в комендатуру. Утром командир части ездил его забирать. Как рассказывал сам Лапшин:
— Просыпаюсь оттого, что меня кто-то трясет. Лицо знакомое, присмотрелся мой командир. Я закрыл глаза, видение исчезло, а он меня опять трясет «Просыпайся сука, я не приведение, я твой командир». Тогда я обнял его за шею и заплакал.
Это спасло Лапшина от служебного несоответствия. Командир расчувствовался, даже отпустил домой помыться, привести себя в порядок.
— Что ж ты сынок так пьешь, не стыдно?
— Стыдно товарищ полковник.
Начальник тыла только что вышел из академии транспорта и тыла, года два, пока не обломали, был несусветный дурак. На учения надел портупею и сапоги. Мы одевали солдатское х/б и панамы, а технари в черных танковых комбинезонах. Китель солдаты могут украсть и продать казахам, да и как в кителе ездить в МАЗе. Так он еще взял и карту. Начштаба кричал на ЗНШ:
— Какой дурак ему дал карту!
Хотели посмеяться, но это обернулось трагически. Вы когда-нибудь видели карту пустыни «двухсотку». На ней же ничего не нанесено, ехать по ней все равно, что по газете. Только север обозначает надпись «Генеральный Штаб». С целью соблюдения секретности старты не были нанесены на карту, листы лежали в «секретке», но ими не рисковали пользоваться. Единственная «сов. секретная» карта позиционного района полка, лежала в сейфе командира. Колонны должны были двигаться рассредоточено по направлениям и с интервалами по времени. Создателем советской школы перевозок был Лазарь Моисеевич Каганович. В войну ходили сплошной колонной, даже если часть и разбомбят, зато солдаты были как пчелы вокруг матки. В условиях абсолютного радиомолчания, начальник связи больше всего следил, чтобы радиосвязью не воспользовались. Батарейки были украдены, а радиостанции Р105, на лампах, переделанные «Телефункен» — станция УКВ с радиусом действия в 30 км, в пустыне его можно увеличить до 70, если загнать солдата на крышу.